По данным Всемирной организации здравоохранения на 24 марта, в Германии зафиксировано почти 30 тысяч заболеваний новой коронавирусной инфекцией — и по их числу она уступает только Китаю, Италии, США и Испании. При этом количество смертельных случаев в ФРГ относительно невелико — меньше 130. Тем не менее немецкие власти приняли экстраординарные меры по борьбе с распространением болезни, в частности, введя по всей стране запрет собираться группами больше двух человек (за исключением членов семей, живущих вместе). Учебные заведения закрыты, большинство магазинов (за исключением супермаркетов и аптек), ресторанов, учреждений — тоже.
В России политическое измерение темы коронавируса, по сути, сводится к вопросу о том, скрывают ли власти реальное число заболевших. Немецкая пресса обсуждает куда больше общественно-политических вопросов, связанных с эпидемией. Переживет ли единая Европа беду, которую каждая страна переживает сама, закрывшись в собственных границах? Не приведут ли нынешние страх и тревога к усилению авторитарных тенденций и запроса на «сильную руку»? Или, напротив, пандемия обнажит бессилие кичливых популистских лидеров? Каким будет вкус вина, когда все закончится, — таким же, горче, а, может, наоборот, лучше?
Frankfurter Allgemeine ZeitungFrankfurter Allgemeine Zeitung (FAZ, в переводе — «Франкфуртская всеобщая газета») — одна из крупнейших ежедневных газет Германии, основанная в 1949 году. Тираж — около 226 тысяч экземпляров, число посетителей сайта составляет почти 13 миллионов человек в месяц. Газета традиционно считается либерально-консервативной, но в рубрике «Фельетон» традиционно выходят колонки сторонников различных взглядов.: Мы не готовы к трагическим событиям
По Италии коронавирус ударил сильнее всех в Европе. Социолог Антонио Скурати размышляет о том, почему общество оказалось не готово к эпидемии.
Deutsch
Original
Люди либо фатально недооценивают угрозу — мол, «это всего лишь разновидность гриппа», либо впадают в неадекватную панику — «это новая чума, мы все обречены». Такая истеричная реакция на опасность типична для общества, которое до того сталкивалось с угрозами не напрямую, а опосредованно; в котором «зло» нашей эпохи служит мерилом силы коллективного воображения.
Я имею в виду войны и терроризм, экологические катастрофы и массовую миграцию. Я принадлежу к тому поколению, которому было 20 лет, когда началась «война в ЗаливеВойна в Персидском заливе началась 2 августа 1990 года и закончилась 28 февраля 1991-го. Иракские войска вторглись в соседний Кувейт, который диктатор Ирака Саддам Хусейн объявил 19 провинцией своей страны. Основная цель Хусейна состояла в том, чтобы списать долги перед Кувейтом и получить доступ к новым месторождениям нефти. В ответ мировое сообщество во главе с США провело операцию «Буря в пустыне», отбросив иракскую армию с оккупированной территории. Против режима Хусейна были установлены жесткие санкции.» — первая война, которая велась от нашего имени. Но для нас это были лишь картинки по телевизору, первая в истории прямая трансляция с фронта. […]
То же самое относится и к потоку мигрантов, высаживающихся на нашем побережье. Для мигрантов этот берег — конечный пункт их трагической одиссеи. Для нас же он остается пляжем, на котором мы проводим летний отпуск. […]
Состояние коллективной психики позднего модерна таково, что мы не готовы к трагическим событиям. Поэтому они так болезненны для нас. Тем не менее я уверен, что вся Италия — и как государство, и как народ — должна продемонстрировать мужество, неравнодушие и благоразумие именно потому, что в нашей жизни еще не случалось ничего такого, что могло бы подготовить к такому испытанию.
Die Bedrohung wird entweder vollkommen unterschätzt nach dem Motto: „Es ist ja nur eine Art Grippe“, oder die Reaktion ist eine unverhältnismäßige Panik im Sinne von: „Es ist eine Art Pest, wir sind alle erledigt.“ Diese Hysterisierung der Gefahr ist typisch für eine Gesellschaft, die immer eher vermittelte als reale Erfahrungen gemacht hat und in der vor allem das „Böse“ des eigenen Zeitalters die Dimension der kollektiven Vorstellungskraft bestimmt.
Ich spreche von Krieg und Terrorismus, von Umweltkatastrophen und massenhafter Migration. Ich gehöre der Generation an, die 20 Jahre alt war, als mit dem Golfkrieg zum ersten Mal ein Krieg in unserem Namen geführt wurde. Aber für uns war das nicht mehr als ein Fernsehabend, erstmals in der Menschheitsgeschichte wurde live von einer Front berichtet. [...]
Dasselbe gilt für die Migrationsströme, die an unseren Küsten landen. Für die Migranten sind sie die Landungsstrände einer tragischen Odyssee. Für uns aber bleiben sie die Strände unserer Sommerferien. [...]
Der Zustand der kollektiven spätmodernen Psyche macht uns unreif für tragische Ereignisse. Sie treffen uns deshalb sehr tief. Dennoch bin ich mir sicher, dass ganz Italien, als Staat und als Volk, gerade großen Mut, Engagement und Ernsthaftigkeit zeigt, gerade weil es in unser aller Leben bisher nichts Vergleichbares gab, das uns auf eine solche Prüfung vorbereitet hätte.
оригинал, опубликован 15.03.2020
Die Zeit: Каждый день сдвигаются представления о норме
Одна из форм реакции на эпидемию — попытка обесценить степень влияния коронавируса на жизнь людей, сравнить с «обычным» гриппом или найти в происходящем смысл и пользу. Насколько трудно сохранить баланс между паникой и безразличием, размышляет журналист Die ZeitDie Zeit (в переводе «Время») — немецкая еженедельная газета, выходящая в Гамбурге с 1946 года. Тираж превышает 500 тысяч экземпляров, число посетителей сайта составляет около 12 миллионов человек. Считается либеральным изданием с уклоном в левый либерализм. В то же время предоставляет площадку авторам разных взглядов и традиционно делает упор на большим аналитических статьях. Ленц Якобсен.
Deutsch
Original
Да, любые ограничения неприятны. Критики современной культуры уже говорят, что кризис позволит нам задуматься и поразмыслить о главном. Разве это не издевательство? Особенно по отношению к тем, кто не может работать из дома, кто одинок или болен, кто лишился заработка, обанкротился или не знает, где взять еду, потому что пункты бесплатной раздачи продуктов закрылись. […]
Тот, кто сейчас без веской причины находится в общественном месте, вредит всем. А таких людей по-прежнему слишком много. Социолог Армин Насехи так высказался о толпах людей на рынке Виктуалиенмаркт в центре Мюнхена: «В конечном счете здесь побеждает современная версия авторитарного характера: люди поступают правильно, только если получают решительный приказ» […]
Каждый день сдвигаются представления о том, без чего мы готовы обойтись. Может быть, еще вчера этот текст показался бы мне алармистским, а завтра я сочту его чересчур осторожным.
Ja, jede Einschränkung tut weh. Kulturpessimisten sehen die Krise schon als Chance zur Besinnung, zur Besinnung auf das Wesentliche. Was für ein Hohn. Besonders für jene, die nicht einfach zu Hause arbeiten können, die allein sind oder krank, die jetzt kein Geld mehr verdienen, die pleitegehen oder die nicht wissen, wo sie Essen herkriegen sollen, weil die Tafeln schließen. [...]
Wer jetzt noch ohne triftigen Grund unter Menschen ist, schadet allen. Und von diesen Leuten gibt es noch immer viel zu viele. Der Soziologe Armin Nassehi sagte über den vollen Viktualienmarkt: „Am Ende feiert hier die moderne Version des autoritären Charakters: Das Richtige wird nur getan, wenn es ausdrücklich befohlen wird.”
[...]
Mit jedem Tag verschieben sich die Maßstäbe dafür, was sich verzichtbar anfühlt. Vielleicht hätte ich diesen Text geSternStern — один из самых популярных в Германии еженедельных журналов. Основан в 1948 году в Ганновере, крупнейший скандал в его истории — издание поддельных «Дневников Гитлера» в апреле 1983 года, которое до сих пор считается одним из самых тяжелых моментов в истории современной немецкой журналистики. Одна из главных особенностей современного Stern — упор на качественную фотожурналистику. Розничный тираж — 422,1 тысячи экземпляров, общее число читателей — около 5 миллионов. noch als alarmistisch empfunden, und vielleicht finde ich ihn morgen schon zu zögerlich.
оригинал, опубликован 17.03.2020
Badische Zeitung: Идея единой Европы играет в лучшем случае второстепенную роль
У пандемии могут быть серьезные международные последствия. Уже звучат голоса, что Евросоюз помог своим государствам, попавшим в беду, меньше, чем Китай или Россия. Региональное издание Badische Zeitung, выходящее во Фрайбурге, недалеко от границы с Францией, призывает к большей европейской солидарности. Уже после выхода этой статьи немецкие больницы начали принимать пациентов из Франции.
Deutsch
Original
Судя по всему, в ЭльзасеЭльзас (фр. — Alsace, нем. — Elsass) — регион на северо-востоке Франции, граничащий с Германией и Швейцарией. Войдя в состав Французского королевства в середине XVII века, в течение следующих столетий Эльзас не раз переходил из рук в руки, став яблоком раздора между Францией и Германией. В августе 1879 года наряду с Лотарингией Эльзас стал имперской землей в составе Германии, а по итогам Первой мировой войны снова отошел ко Франции. Затем в 1940 году Эльзас был снова оккупирован Германией – теперь уже нацистской. После окончания Второй мировой войны Эльзас и Лотарингия вошли в состав Франции, а Страсбург — столица Эльзаса — стал одним из центров общеевропейских институтов. французская система здравоохранения уже сегодня не может гарантировать качественную помощь стремительно растущему числу пациентов с вирусом COVID-19. А что делаем мы кроме закрытия границы? Мы предлагаем соседям принять часть их пациентов на лечение у нас, в Южном Бадене? Чтобы часть коек в Эльзасе освободилась для тех, в чьих легких бушует возбудитель Sars-CoV-2? Мы отправляем туда врачей и медработников, как Китай отправлял в Ухань? Трудно не заметить, что в антикризисных действиях последнего времени Европа отошла на второй план, что идея единой Европы играет в сдерживании пандемии в лучшем случае второстепенную роль.
Im Elsass ist das französische Gesundheitswesen womöglich heute schon nicht mehr in der Lage, der rasant steigenden Zahl an Covid-19-Patienten die bestmögliche Fürsorge angedeihen zu lassen. Und was machen wir, außer, die Grenze zu schließen? Bieten wir den Nachbarn an, einen Teil ihrer Kranken in Südbaden zu behandeln? Damit im Elsass Betten frei werden für jene, in deren Lungen der Sars-CoV-2-Erreger wütet? Schicken wir Ärzte und medizinisches Personal, wie es China mit Wuhan tat? Es ist kaum zu übersehen, dass Europa beim Krisenmanagement dieser Tage in den Hintergrund tritt, dass der europäische Gedanke bei der Eindämmung der Pandemie bestenfalls eine Nebenrolle spielt.
оригинал, опубликован 16.03.2020
Frankfurter Allgemeine Zeitung: Локдаун неизбежен
Еще до того, как в Германии запретили собираться больше двух человек, в прессе обсуждали, нужно ли вводить всеобщий карантин.
Deutsch
Original
В Германиии в основном повторяется та же траектория, по которой вирус распространяется в Италии и Испании. Дальнейшее распространение коронавируса легко рассчитать. Существует реальная опасность того, что отделения интенсивной терапии в Германии в какой-то момент переполнятся. Это делает общий карантин неизбежным с точки зрения этики и вероятного риска. Вопрос только в том, как долго мы будем медлить — и сколько людей напрасно умрут из-за откладывания неизбежных мер.
Deutschland befindet sich im Wesentlichen auf derselben Kurve wie Italien und Spanien. Die weitere Ausbreitung des Coronavirus ist gut berechenbar. Die Gefahr, dass die deutschen Intensivstationen überlaufen, ist real. Das macht den Shutdown risikoethisch unvermeidbar. Die Frage ist, wie lange wir noch warten – und wie viele Tote wir durch den Aufschub des Unausweichlichen unnötig in Kauf nehmen.
оригинал, опубликован 16.03.2020
Deutschlandfunk Kultur: Цените свободу передвижения!
Журналисты Александр Моритц и Томас Виллер, наоборот, призывают в статье для Deutschlandfunk Kultur пользоваться свободой, которая еще сохранилась.
Deutsch
Original
Прямо сейчас у нас еще есть свобода передвижения — базовое гражданское право. Цените его. Пока не государство, а вы сами решаете, когда вам выходить из дома. Так что скорее на прогулку! Пока не запретили.
Bei uns haben wir momentan noch Bewegungsfreiheit – ein elementares Bürgerrecht. Schätzen Sie es. Denn Sie entscheiden, wann Sie vor die Tür gehen, und nicht der Staat. Also, nichts wie raus! So lange Sie noch dürfen.
Bewegungseinschränkungen erleben wir durch die neuesten Restriktionen ja schon. Ist zwar alles noch ganz frisch, aber macht das schon was mit Ihnen?
Wenn auch bei uns Ausgangssperren verhängt werden, werden wir erst richtig merken, welche enormen Freiheiten wir sonst haben.
оригинал, опубликован 18.03.2020
Süddeutsche Zeitung: Из-за одиночества и самоубийств погибнет больше людей.
В Süddeutsche Zeitung тоже с осторожностью относятся к идее всеобщего карантина: по мнению издания, он может угрожать людям больше, чем сама пандемия.
Deutsch
Original
Госпожа канцлер опасается, что запрет на выход из дома приведет к тяжелым последствиям для многих граждан — например, пожилые люди окажутся в полной изоляции, семьи погрязнут в бытовых ссорах, а людям, опасающимся потерять работу, грозит нервный срыв из-за психологической нагрузки. Меркель хочет предотвратить ситуацию, […] когда из-за одиночества и самоубийств погибнет больше людей, чем из-за коронавируса.
Die Kanzlerin fürchtet, dass eine Ausgangssperre immer mehr Menschen in verzweifelte Situationen führen könnte, Senioren in die völlige Isolation, Familien in häusliche Streitereien, Menschen, die um ihre Arbeit fürchten und dem psychischen Druck nicht standhalten können, in den Kontrollverlust. Merkel will vermeiden, [...] dass es mehr Tote durch Suizide in der Einsamkeit und Gewalt hinter verschlossenen Türen gibt als durch das Coronavirus.
оригинал, опубликован 18.03.2020
Frankfurter Allgemeine Zeitung: Фейерверк безумия
Даже некоторые врачи считают, что выбранные методы борьбы с пандемией — максимально жесткие ограничения — могут быть неоправданно жесткими.
Deutsch
Original
[Медицинский директор госпиталя Нордвест во Франкфурте-на-Майне Клаус-Петер] Хунфельд называет происходящее «фейерверком безумия». Когда страна перекрывает границы, закрывает школы и останавливает всю общественную жизнь, то должен существовать план отмены всех этих мер. «Мы не можем погрузить страну в сон на сто лет, как Cпящую Красавицу». Даже из-за вируса: Хунфельд утверждает, что примерно у 90% инфицированных симптомы проявляются слабо или не проявляются вовсе. От 10 до 15% можно считать «действительно заболевшими», а 5% требуется лечение в отделении интенсивной терапии. При этом смертность на данный момент составляет от 0,3 до 1%. Поэтому он задает вопрос: «Разве не безответственно то, что мы сейчас делаем?»
Hunfeld nennt das, was gerade passiere, „ein Feuerwerk des Wahnsinns“. Wenn ein Land sich abschotte, Schulen schließe und das öffentliche Leben lahmlege, dann müsse es auch einen Plan geben, wann all diese Schritte wieder rückgängig gemacht werden. „Wir können das Land nicht 100 Jahre in einen Dornröschenschlaf schicken.“ Nicht für ein Virus, über das zumindest eines schon bekannt sei: Bis zu 90 Prozent der Infizierten entwickeln laut Hunfeld milde oder gar keine Symptome. Zehn bis 15 Prozent würden „klinisch spürbar krank“, etwa bei fünf Prozent sei eine Behandlung auf der Intensivstation erforderlich, die Sterblichkeitsrate liege derzeit zwischen 0,3 und einem Prozent. „Ist es verantwortlich, was wir hier machen“, fragt er deshalb.
оригинал, опубликован 18.03.2020
Der Spiegel: Паническое благоразумие
«Слабоумие и отвага» сменились осторожностью, которую тоже трудно назвать разумной и обоснованной, считает популярный блогер Саша Лобо в журнале Der Spiegel.
Deutsch
Original
Кажется, с появлением коронавируса где-то между пешеходными улицами и соцсетями возникло новое коллективное чувство: паническое благоразумие. […]
Если благоразумие означает, что мы тушим пожар в горящем доме, то паническое благоразумие требует от нас построить дамбу и затопить всю местность вокруг этого дома. Мы имеем дело с трусливым, а иногда ожесточенным стремлением убедить себя в том, что все сделано правильно.
И я отнюдь не преуменьшаю опасность болезни и не отрицаю необходимость мер по борьбе с ней. Я говорю о коммуникации и о том, как все наше общество должно действовать в экстренной ситуации.
[…]
А в тени мер против коронавируса могут зародиться такие юридические монстры, от которых потом будет трудно избавиться. Сейчас «корона» правит всем, и обязательно найдутся те, кто скажет: «Для борьбы с вирусом нужно больше контроля над гражданами». И в Германии тоже.
Ein neues, kollektives Gefühl scheint mit der Coronakrise zwischen Fußgängerzonen und sozialen Medien entstanden zu sein: Vernunftpanik [...]
Wenn Vernunft bedeutet, ein brennendes Haus zu löschen, heißt Vernunftpanik, sicherheitshalber auch einen Stausee um das Haus zu fluten. Es handelt sich um eine Form ängstlicher, manchmal bitterer Selbstvergewisserung.
Es geht weder um Verharmlosung der Krankheit noch um die Geringschätzung oder gar Abwehr der notwendigen Maßnahmen zu ihrer Bekämpfung. Es geht um Kommunikation und Haltung, wie dieser Notsituation gemeinschaftlich begegnet wird.
[...]
Hier könnten im Windschatten der Coronakrise breit akzeptierte Rechtsmonstrositäten geschaffen werden, die sich kaum wieder rückgängig machen ließen. Jetzt überdeckt Corona alles, und irgendjemand findet sich immer, der behauptet, man bräuchte mehr Überwachung gegen das Virus. Auch in Deutschland.
оригинал, опубликован 18.03.2020
Krautreporter: Позиции популистов пошатнулись
Рико Гримм, редактор Krautreporter – медиаплатформы, которая работает на принципах краудфандинга, – размышляет о долгосрочных последствиях коронавируса для отдельных стран. Вот что он пишет о перспективах Китая, Бразилии и США.
Deutsch
Original
Общим для всех трех случаев (Китая, Бразилии и США — dek) стал вопрос: может ли нынешний глава государства защитить меня в экстренной ситуации? Американцы смогут ответить на этот вопрос осенью на предстоящих выборах. У бразильцев выборы не скоро, а что китайцы? У них нет свободы выбора, но доверие — большая ценность. Если оно утрачено, то вернется уже нескоро. Во всем мире пошатнулись позиции популистов и авторитарных правителей. Некоторые из них рухнут, поскользнувшись во время эпидемии.
Allen drei Fällen [China, Brasilien, USA – dek] gemeinsam ist eine Frage: Kann dieser Staatschef mich im Notfall schützen? Die Amerikaner können diese Frage im Herbst bei den Wahlen für sich beantworten. Bei den Brasilianern dauert es noch, und die Chinesen? Sie können nicht frei wählen, aber Vertrauen ist ein rares Gut. Einmal weg, kommt es selten wieder. Die Populisten und Autokraten der Welt wackeln. Einige werden über die Corona-Epidemie stürzen.
оригинал, опубликован 17.03.2020
Neue Zürcher Zeitung: Враг находится не снаружи, а внутри нас
Итальянский философ Джорджио АгамбенДжорджо Агамбен (итал. Giorgio Agamben; род. в 1942) — итальянский философ, автор известной работы «Homo sacer». Агамбен критикует современные либеральные демократии, указывая на их склонность к авторитаризму, выражающуюся, в частности, в практике введения чрезвычайного положения в ответ на террористические акты или природные катаклизмы. По мнению Агамбена, защита суверенитета дает государствам карт-бланш на нарушение гражданских и политических свобод. встревожен тем, что пандемия уже меняет общество, даже если оно само этого не осознает. Люди привыкают к жизни в несвободе — это может иметь долгосрочные последствия.
Deutsch
Original
Люди привыкли жить в условиях постоянного кризиса и постоянной чрезвычайной ситуации. Кажется, при этом они не заметили, что их жизнь свелась к чисто биологическим функциям. […] Общество, живущее в состоянии непрерывного чрезвычайного положения, не может быть свободным. […] Ничего удивительного, что в связи с вирусом говорят о войне. […] Это действительно гражданская война. Враг находится не снаружи, а внутри нас.
Die Menschen haben sich daran gewöhnt, unter Bedingungen einer ständigen Krise und eines ständigen Notstands zu leben. Dabei scheinen sie nicht zu bemerken, dass sich ihr Leben auf eine rein biologische Funktion reduziert hat [...]. Eine Gesellschaft, die im ständigen Ausnahmezustand lebt, kann keine freie Gesellschaft sein. [...]
Es wundert nicht, dass man in Bezug auf das Virus von einem Krieg spricht. [...] Es ist in Wahrheit ein Bürgerkrieg. Der Feind ist nicht ausserhalb von uns, sondern in uns.
оригинал, опубликован 18.03.2020
Zeit-Online: Нам не помогут ни саботаж, ни алармизм
Писательница и поэтесса Нора БоссонгНора Боссонг (род. 1982) — немецкая писательница. Дебютный роман Боссонг «Район» (Gegend) вышел в 2005 году, с тех пор она стала обладательницей нескольких литературных премий. Училась в Италии, ее роман «36,9°» посвящен итальянскому левому политику и философу Антонио Грамши (1891–1937). отвечает на статью АгамбенДжорджо Агамбен (итал. Giorgio Agamben; род. в 1942) — итальянский философ, автор известной работы «Homo sacer». Агамбен критикует современные либеральные демократии, указывая на их склонность к авторитаризму, выражающуюся, в частности, в практике введения чрезвычайного положения в ответ на террористические акты или природные катаклизмы. По мнению Агамбена, защита суверенитета дает государствам карт-бланш на нарушение гражданских и политических свобод.а и пишет, что пандемия подрывает доверие к современному государству, но может привести, скорее, не к безвластию, а к еще большей концентрации власти.
Deutsch
Original
Сегодня нам не помогут ни саботаж, ни алармизм, а только честный анализ необходимых мер. Это и отличает свободное общество, в том числе в экстренных ситуациях. Теории заговора и рефлекторное, огульное недоверие к государству еще никогда не приносили много пользы. И левым радикалам, которые сейчас надеются на крах системы, следует ответить: вы не ошибаетесь, кризис может вызвать дестабилизацию, которая обычно и опрокидывает власть. Но только крайне правые тоже не дремлют. И в предупреждении АгамбенДжорджо Агамбен (итал. Giorgio Agamben; род. в 1942) — итальянский философ, автор известной работы «Homo sacer». Агамбен критикует современные либеральные демократии, указывая на их склонность к авторитаризму, выражающуюся, в частности, в практике введения чрезвычайного положения в ответ на террористические акты или природные катаклизмы. По мнению Агамбена, защита суверенитета дает государствам карт-бланш на нарушение гражданских и политических свобод.а есть смысл: привычка к чрезвычайной ситуации и к ограничению естественных свобод готовит почву скорее для авторитарного государства, чем для анархии.
Weder Sabotage noch Alarmismus ist derzeit hilfreich, sondern das faire Hinterfragen der Mittel. Genau das macht ja eine freiheitliche Gesellschaft aus, auch in Ausnahmezeiten. Verschwörungstheorien und reflexartiges, undifferenziertes Staatsmisstrauen waren noch nie sonderlich hilfreich. Auch allen, die jetzt von radikal linker Seite auf den Systemsturz hoffen, muss man entgegnen: Exzellent erkannt, Krisenzeiten können zu eben jener Destabilisierung führen, die für einen Umsturz günstig ist. Allerdings sind da auch schon die extrem Rechten draufgekommen. Und gewiss ist Agambens Warnung in diesem Punkt nicht falsch: Die Gewöhnung an einen Ausnahmezustand mit Einschränkungen der gewohnten Freiheiten bereitet eher auf die Akzeptanz eines autoritären Staates vor als auf Anarchie.
оригинал, опубликован 20.03.2020
Kress.de: Жизнь после кризиса
Футуролог Маттиас Хоркс уже размышляет о времени после кризиса: Что будет потом? Как изменится мир после пандемии?
Deutsch
Original
Попробуем представить себе ситуацию осенью — например, в сентябре 2020 года. Мы сидим в уличном кафе в центре большого города. Тепло, по улицам снова ходят люди. Изменилось ли что-то в их движениях? Или все как раньше? Какой вкус у вина, у коктейля, у кофе — как раньше? Как тогда, до «короны»? Или даже лучше?
Stellen wir uns eine Situation im Herbst vor, sagen wir im September 2020. Wir sitzen in einem Straßencafe in einer Großstadt. Es ist warm, und auf der Strasse bewegen sich wieder Menschen. Bewegen sie sich anders? Ist alles so wie früher? Schmeckt der Wein, der Cocktail, der Kaffee, wieder wie früher? Wie damals vor Corona? Oder sogar besser?
оригинал, опубликован 19.03.2020
Редакция декодера
Перевод: Виталий Серов
