В СССР слово «Холокост» фактически было под запретом, а евреев включали в общий ряд «мирных советских граждан», погибших от рук нацистов. В сегодняшней России этот термин, напротив, стал таким популярным, что им называют множество событий, не имеющих отношения к геноциду евреев. Историк Илья Альтман рассказывает о новой российской политике памяти.

Из 6 миллионов жертв Холокоста больше двух с половиной миллионов жили на территории СССР. Некоторые из них попали в польские концлагеря, другие остались на оккупированных немцами территориях — но почти все погибли.  Об этой войне на уничтожение — в гнозе профессора Дитера Поля.

Защита окружающей среды стала частью государственной политики ФРГ еще в 1970-е, а в ГДР экоактивисты были среди тех, кто подтолкнул страну к массовым выступлениям против коммунистической диктатуры. О развитии экологического движения в Германии до и после объединения рассказывает историк Франк Юкеттер.

За сорок лет своей истории «зеленые» из радикалов с дредами и пацификами превратились в неотъемлемую часть немецкого истеблишмента. Многие пункты их программы стали государственной политикой. При этом результаты партии на общенациональных выборах мало изменились с середины 1980-х годов. Об успехах и неудачах «зеленых» — в гнозе редактора «декодера» Дмитрия Карцева.

В июле 2017 года выяснилось, что компания Siemens поставляет турбины в Крым. Это было настолько вопиющим нарушением санкционного режима, что немецкая фирма даже объявила о временном прекращении сотрудничества с Россией. Очень временном — уже через несколько месяцев оно возобновилось. И это вполне укладывается в логику полуторавековой работы этой компании в России — при любых режимах и несмотря ни на какие политические перипетии. Об этой истории — в гнозе dekoder.

Документ, задуманный как временное решение, действует уже более 70 лет. Для многих Основной закон стал отправной точкой нового немецкого патриотизма. А также популярным экспортным товаром со знаком качества «Сделано в Германии».

На фоне пандемии коронавируса теории заговора вновь приобретают на Западе влияние — на этот раз в форме ковид-диссидентства. Путинская Россия здесь тоже играет свою роль, но не столько генератора, сколько усилителя тенденций, которые имеют собственное европейское и американское происхождение. Илья Яблоков — о том, как происходит трансфер конспирологических теорий.

Среди забытых жертв национал-социализма — «остарбайтеры», граждане Советского Союза, депортированные во время войны на принудительные работы в Германию. Даже сегодня, 75 лет спустя, их судьба в тени забвения.

«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно», — писал в 1913 году Ленин. Маркс, находившийся в вечных поисках и сомнениях, скорее всего, счел бы это утверждение кошмаром. Но кому интересно мнение памятника? Историк Герд Кенен — о Марксе и его отношении к России.

Во время пандемии Германия не отказывается от федеративного принципа управления: центральное правительство вырабатывает общую линию, но конкретные решения о карантинных мерах каждая земля принимает самостоятельно. И часто они становятся предметом дискуссий и политического торга. О том, как это работает, — политолог Рафаэль Боссонг.