Медиа

Вместо уступок — сдерживание Путина. План для Олафа Шольца

Когда в 2005 году Ангела Меркель вступила в должность канцлера, российско-германские отношения заметно охладели. Многие в Германии ценили дружеский стиль взаимодействия Герхарда Шредера и Владимира Путина и были разочарованы закрытостью и сдержанностью нового канцлера по отношению к Москве. Еще в 2012 году — до Крыма, Донбасса и европейских санкций — пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков возмущался «антироссийской риторикой» немецких властей.

Но есть и другой взгляд на политику Меркель. За жесткими заявлениями канцлера, считают те, кто его придерживаются, все эти годы скрывалась сдача позиций по целому ряду направлений. В фокусе внимания критиков — строительство обоих «Северный потоков» и позиция по украинскому вопросу. Экс-канцлера упрекают в том, что она недостаточно поддержала Киев в противостоянии с Москвой и фактически заблокировала евроатлантические перспективы Украины.

Историк Ян Клаас Берендс принадлежит к наиболее известным специалистам по германо-российским отношениям. В статье для «Russland verstehen» научный сотрудник Исследовательского центра современной истории в Потсдаме призывает новое правительство Германии дать более решительный отпор России. Политика уступок должна смениться политикой сдерживания, уверен историк.

Источник Russland Verstehen
«Новое время требует новой политики». Олаф Шольц 22 апреля 2018 / © Olaf Kosinsky/Wikipedia, CC-BY SA 3.0

Сегодня Германия и Европа находятся в значительно меньшей политической безопасности, чем в начале эры Меркель. Продолжается война в Донбассе. Россия конкурирует с Евросоюзом на протяжении всего правления Путина и за это время смогла и укрепить собственную военную мощь, и усилить зависимость Германии от своих энергопоставок. Мы слабы, и нас можно шантажировать. После аннексии Крыма в 2014 году ни одно правительство Германии не смогло кардинально пересмотреть политику на российском направлении. Что ведомство федерального канцлера, что МИД страны по-прежнему надеются на добрую волю Кремля — на то, что оттуда придет помощь в решении проблем, многие из которых, откровенно говоря, в Москве и порождены. 

Новое правительство должно наконец признать, что путинская Россия уже давно видит смысл своего существования в конфронтации с Западом и его ценностями. Конфликт с либеральными демократиями и разрушение открытого общества превратились в государственную идею России. Поэтому партнером эта страна быть не может. Наоборот, мы должны сделать все возможное, чтобы ограничить ее влияние на Германию и Европу. Как и во времена холодной войны, политика сдерживания остается успешной стратегией контроля над конфликтами. Но если не координировать действия по сдерживанию российской власти на европейском уровне, Кремль сохранит возможность раздувать уже существующие конфликты и создавать новые. За последние годы мы уже видели множество примеров того, как пассивность Европы и беспечность Германии позволяли Кремлю действовать по своему усмотрению. 

Хватит ли у правительства Шольца решимости?

Уравновешенность российской политики Меркель обернулась слабостью. Надежды на хорошие личные отношения с президентом Путиным не оправдались и оказались плохой стратегией. Нередко действуя в одиночку, Меркель изолировала Германию и поставила ее в положение просителя — эта неблагодарная роль в делах с Россией порождена сегодняшними геополитическими реалиями, но они сотворены в том числе руками Германии. 
Возникает вопрос, хватит ли у правительства Шольца решимости взять новый курс в отношении политики безопасности. Во время предвыборной кампании эта тема почти не звучала, однако она имеет большое значение для сохранения мира в Германии и Европе. В рядах всех трех партий новой коалиции есть и те, кто симпатизирует Путину, и пацифисты, которые будут сопротивляться новой политике и более жесткой позиции по отношению к России. Но смена курса назрела давно. Особенно необходима перезагрузка внешней политики Германии на украинском направлении — слишком серьезными были неудачи и ошибки прошлого.

Как бы ни возрастала агрессивность России, каждый из кабинетов Меркель был сконцентрирован на развитии отношений с ней и безоговорочно поддерживал «Северный поток — 2», в значительной мере растеряв доверие соседних стран Восточной Европы. Особенно это касается Украины, которая больше других страдает от «особых отношений» Берлина с Москвой. Обе нитки газопровода «Северный поток» — стратегический российский проект, который преследует цель ослабить экономику и геополитическое влияние Украины и укрепить связь [России] с энергосистемой Германии. В заведомо ложные утверждения германской стороны, будто это проекты чисто коммерческие, инициированные частным бизнесом, украинцы не верили никогда. Непосредственные соседи России не могут позволить себе быть настолько наивными. Ведь за три десятилетия Украина не раз испытала на себе, как Москва использует поставки газа в качестве инструмента давления в двухсторонних конфликтах. При Меркель Германия не только допустила завершение строительства обеих ниток газопровода «Северный поток», но и продала большую часть своих газохранилищ «Газпрому» — это вполне можно назвать геополитическим Ватерлоо, понимание последствий которого приходит только сейчас, пока конечные потребители энергии несут за него ущерб.

Новое правительство Германии должно стремиться не только снизить энергозависимость от Москвы, но и восстановить доверие партнеров в Восточной Европе. Уже сейчас очевидно, что это будет непростая задача после 16 лет политики Меркель на российском направлении. Авторитет Берлина в Польше и странах Балтии сейчас крайне низок.

Кроме того, необходимо пересмотреть ряд табу, существующих в немецкой восточноевропейской политике. Берлин де-факто признает право Москвы накладывать вето на любые решения Киева. По сути, Германия отказывает Украине и в европейской перспективе, и в возможности вступления в НАТО, и в поставках вооружения для защиты суверенитета страны. В ходе Минского процесса Берлин также согласился с ложью, будто в Донбассе Россия выступает не агрессором, а нейтральной стороной. Во всех этих важнейших политических вопросах Берлин до сих пор блокировал любые пожелания суверенной Украины. В логике данного конфликта это означает, что прежнее правительство Германии де-факто поддерживало позицию Москвы. И хотя Германия оказывает определенную поддержку Украине при проведении реформ, для обеспечения суверенитета страны в долгосрочной перспективе этого недостаточно. В будущем на уступки должна идти не Украина, а Кремль. 

Боязливость и склонность к увещеваниям завели в тупик

Есть веские причины не принимать поспешных решений в таких сложных вопросах, как поставки оружия и расширение НАТО. Каждый шаг, каждое взятое на себя обязательство должны быть хорошо продуманы. Тем не менее мы видим, что такие государства, как США и Великобритания, переходят к более очевидной поддержке Украины на фоне семилетней российской агрессии. Германия, похоже, в очередной раз теряет темп. Но увеличить свой политический вес в регионе немецкой стороне удастся только тогда, когда она будет готова защищать собственные ценности и действовать активнее.

Боязливая политика и морализаторские увещевания в адрес всех сторон конфликта отодвинули Берлин на задний план. Опираясь на международное право, заботясь об интересах наших союзников и собственных ценностях, новое правительство Германии должно проявить мужество и выступить за суверенитет Украины и ее новые перспективы. В Восточной Европе ситуация сейчас складывается так, что страны-члены НАТО живут в мире, а те, кто не входит в Североатлантический альянс, нередко становятся жертвами агрессии более сильных соседей. Расширение НАТО на восток принесло не проблемы, а мир и безопасность многим государствам этого региона. Немецким политикам срочно необходимо изменить сам подход к региону: нет никаких причин по привычке поддерживать российскую позицию.

Но стратегия политической безопасности — это лишь одна из составляющих деятельности нового правительства в Берлине. Есть много других областей, в которых ранее был достигнут лишь незначительный прогресс. Украина должна стать приоритетным партнером в новых экономических, экологических и научных проектах. Молодежные инициативы и спорт могут помочь наладить новые связи между нашими странами. Совместное изучение истории XX века должно быть одним из наших общих приоритетов. Во всех этих сферах многим ведомствам нового правительства предстоит решать масштабные задачи. Но тут важно, чтобы будущему канцлеру, в отличие от его предшественницы, хватило решимости действовать. Германия и Европа не могут позволить себе и дальше плыть по течению, они должны набраться мужества и, чтобы сделать Европу более безопасной, начать решать проблемы на востоке континента.

Негласное признание Ангелой Меркель российской сферы влияния в Восточной Европе и ее особые отношения с Владимиром Путиным нанесли ущерб и Германии, и Украине. Задачей следующего федерального правительства должен стать перезапуск политики Германии на российском направлении. При этом мы можем ориентироваться на реальную политическую позицию таких наших соседей и союзников, как Литва, Латвия или Польша. В своей политике на этом направлении они уже опередили Германию.

читайте также

Гнозы
en

Отношения России и НАТО

Значительную часть статьи, формально приуроченной к 80-летию начала Великой Отечественной войны и опубликованной в немецкой газете Die Zeit, Владимир Путин потратил на критику расширения НАТО. Для российского руководства это болезненная тема еще с 1990-х годов. Сейчас генсек блока Йенс Столтенберг признает, что отношения сторон пришли «к наихудшей точке со времен холодной войны»1.

На самом деле они не заладились с самого начала. В 1950-х годах Исмей Гастингс, первый генеральный секретарь НАТО, так сформулировал задачу альянса: «Держать русских подальше, американцев — поближе, а немцев — в узде». В 1989 году, с падением коммунистических режимов в Восточной Европе, многим показалось, что идея трансатлантического военного альянса потеряла смысл. Однако некоторые страны, прежде всего Польша и страны Балтии, тут же устремились под защиту НАТО, а в какой-то момент на повестке дня стояло даже членство России. В начале 1990-х годов Североатлантический альянс оказался перед непростым выбором между стремлением восточноевропейских стран вступить в НАТО и беспокойством России по этому поводу. В результате дискуссий верх взяла позиция американского президента Билла Клинтона, выступавшего за расширение НАТО на восток.

Сегодня отношения России с НАТО крайне напряжены. Обе стороны воспринимают друг друга как угрозу, а упреки в расширении НАТО на восток стали общим местом в речах ведущих российских политиков: Кремль охарактеризовал его как «недопустимое» еще в стратегии национальной безопасности 2009 года, подчеркнул этот тезис в редакции 2015 года и подтвердил в новой редакции, принятой в июле 2021 года.

Вопрос расширения НАТО на восток впервые возник в контексте объединения Германии. 26 января 1990 года в Кремле на секретном совещании решили не препятствовать объединению ФРГ и ГДР. Изначально Запад исходил из того, что бывшая ГДР и другие восточноевропейские страны не будут вступать в Североатлантический альянс. 

Not one inch eastward: вопрос расширения НАТО на восток

Об этом же 2 февраля 1990 года на пресс-конференции заявили министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер и его американский коллега Джеймс Бейкер. Но неделю спустя Бейкер пересмотрел свою позицию и спросил Горбачева, готов ли тот представить себе единую Германию в составе НАТО, если альянс возьмет на себя обязательство больше «ни на дюйм не двигаться на восток». Так случилось первое недопонимание: американская сторона восприняла слова Бейкера как переговорную позицию, а российская сторона — как заверение. 

Исследователи сходятся в том, что переговоры об объединении Германии никогда не сопровождались письменными договоренностями с советским руководством о нерасширении НАТО на восток. Канцлеру Гельмуту Колю приходилось лавировать между американскими намерениями в отношении НАТО и советским пониманием нового устройства Европы. А еще он очень хорошо понимал, что объединение Германии не вызовет никакого восторга ни во Франции, ни в Великобритании. Американцы опасались, что Бонн заключит сепаратное соглашение с Москвой, сделав собственное членство в альянсе предметом торга. Поэтому 18 мая 1990 года на встрече с Горбачевым в Москве Бейкер потребовал позволить объединенной Германии войти в НАТО. Горбачев с иронией ответил, что в таком случае СССР также подаст заявку на вступление в альянс. Окончательный текст договора «Два плюс четыре» содержит заверения о неучастии новой Германии в военных альянсах. Но в конце концов у Кремля попросту купили согласие на обратное: незадолго до подписания договора Бонн и Москва договорились, что Германия выплатит 15 миллиардов немецких марок за вывод советских войск из страны2. Роберт Гейтс, занимавший тогда пост заместителя советника президента США по вопросам национальной безопасности, впоследствии безо всякого стеснения говорил: «Мы подкупили русских, чтобы они ушли». 

Вступление в НАТО как цель российской внешней политики

Соперник Горбачева Борис Ельцин тоже пытался активно влиять на натовскую повестку и 20 декабря 1991 года, незадолго до распада СССР, провозгласил вступление в НАТО «долгосрочной политической целью» страны. Эта концепция продержалась на удивление долго: рассказывают, что Путин спрашивал мнение Клинтона об этом плане еще в 2000 году, и американская администрация была готова поддержать вступление России в НАТО при условии, что страна будет развиваться в сторону рыночной экономики и демократии.

После распада СССР многие восточноевропейские государства устремились в Североатлантический альянс. Характерный пример — речь чехословацкого президента Вацлава Гавела, произнесенная в марте 1991 года в штаб-квартире НАТО в Брюсселе. В ней он заявил, что вырос на официальной пропаганде, согласно которой НАТО — «бастион империализма» и «дьявол во плоти», но теперь-то понимает, что блок демократическим образом защищает свободу и ценности западной цивилизации3

«Партнерство во имя мира»

Но в руководстве НАТО не было единства в вопросе расширения на восток, и летом 1993 года в Вашингтоне разгорелись оживленные дискуссии. Пентагон был против, администрация президента — за. В результате стороны пришли к компромиссу, предложив странам Восточной Европы участие в программе «Партнерство во имя мира». 22 октября 1993 года госсекретарь США Кристофер Уоррен представил программу Ельцину, который отнесся к этой идее с энтузиазмом. Он решил, что «Партнерство во имя мира» заменит расширение, а не подготовит принятие в альянс новых членов4. Но уже в январе 1994 года президент Клинтон заявил, что вступление восточноевропейских стран-кандидатов в НАТО — решенный вопрос, и осталось лишь прояснить, когда и как это произойдет. Для Вашингтона, Лондона и Парижа важным фактором стала война в Югославии, которая продемонстрировала всем, что Европе нужен сильный военный альянс. Члены НАТО понимали, что Москва отнесется к расширению негативно, но были готовы пойти на некоторое охлаждение отношений. Клинтон описывал Россию тех лет как «невероятный хаос»: Кремль только-только сумел преодолеть крупномасштабный конституционный кризис, в Чечне начиналась война с сепаратистами, а экономика пребывала в свободном падении. 

Соперничество западных стран-членов НАТО

Соперничество союзников по альянсу также сыграло определенную роль при расширении НАТО на восток: Великобритания с недоверием относилась к усилению сотрудничества Франции и Германии в сфере безопасности, Франция держалась на расстоянии от североатлантических дел, а Германия не хотела злить своих восточных соседей. Лидеры стран по обе стороны Атлантики были уверены, что неустойчивую Россию необходимо сбалансировать и стабилизировать «максимально экономичным способом»5

У Кремля были совсем другие представления о безопасности. Уже в октябре 1993 года президент Ельцин дал волю раздражению: в письме Клинтону он указал, что договор «Два плюс четыре», явно запрещающий размещение иностранных войск НАТО на территории бывшей ГДР, по «духу» своему исключает и расширение альянса на восток. 

Основополагающий акт Россия–НАТО

В январе 1994 года Ельцин предложил американскому коллеге заключить «своего рода картельное соглашение между США, Европой и Россией», которое гарантировало бы безопасность на планете. По замыслу Ельцина, оно должно было строиться на базе СБСЕ с расширенными полномочиями. Кремль даже начал зондировать почву на предмет того, не готова ли Европа выстроить архитектуру безопасности без непременного участия США — в таком случае Россия была бы готова сократить численность собственных вооруженных сил. Все решилось достаточно быстро: намерение принять восточноевропейские страны в НАТО было озвучено лишь после российских президентских выборов 1996 года, чтобы не помешать переизбранию Ельцина, но при этом укрепить позиции Клинтона, стремившегося сохранить пост на выборах в ноябре 1996 года. Дабы успокоить Россию, в декабре 1996 года члены НАТО приняли заявление о том, что альянс «не имеет намерений, планов и оснований» для размещения ядерного оружия на территории присоединившихся стран. Для повышения уровня взаимного доверия НАТО и Россия в 1997 году подписали основополагающий акт6. Ведущую роль в его составлении сыграл заместитель государственного секретаря США Строуб Толботт, действовавший по согласованию с генеральным секретарем НАТО Хавьером Соланой. Европейские члены НАТО оказались отодвинуты на второй план, и чтобы разрядить возникшую напряженность, Солана попытался выдать американское предложение по формулировкам акта за собственное. На что один из британских дипломатов язвительно заметил, что Солане стоило бы как минимум поправить орфографию, если он действительно хотел скрыть изначального автора текста7.

В 1999 году в Североатлантический альянс вступили Польша, Чехия и Венгрия, в 2004 году — Болгария, Эстония, Латвия, Литва, Румыния, Словакия и Словения, а в 2009 году — Албания и Хорватия. Совсем недавно к ним присоединились Черногория (в 2017 году) и Северная Македония (в 2020 году). В 2008 году на саммите НАТО в Бухаресте членство было обещано Грузии и Украине, однако без каких-либо конкретных сроков. Перспектива принятия этих стран в НАТО сейчас представляется туманной в связи с вторжением российских сил в 2008 и 2014 годах. 

Совет Россия–НАТО

В 2002 году в соответствии с Основополагающим актом был создан Совет Россия–НАТО, которому, однако, не удалось добиться существенных успехов. Напротив, на Мюнхенской конференции по безопасности 2007 года президент Путин выразил крайнее разочарование тем, что западные партнеры не сдержали свои геополитические обещания, и сослался на слова генерального секретаря НАТО Манфреда Вернера, который 17 мая 1990 года подтвердил, что войска НАТО не будут размещены к востоку от немецкой границы8

После аннексии Крыма и развязанной Россией захватнической войны на востоке Украины руководство НАТО прислушалось к опасениям Польши, а также стран Балтии и на ротационной основе разместило на их территории по 1000 солдат из разных стран-членов альянса в рамках программы «Расширенное передовое присутствие». Благодаря ротации удалось не нарушить положения Основополагающего акта, который исключает постоянное присутствие иностранных сил в странах Восточной Европы. 

Прямая военная конфронтация между Россией и НАТО сегодня крайне маловероятна, однако Россия уже достаточно долго и целенаправленно нарушает воздушное пространство и территориальные воды стран-членов альянса. В то же время наблюдатели отмечают и некоторые признаки осторожного сближения: так, генеральный секретарь Столтенберг предлагает возобновить приостановленное взаимодействие по линии Совета Россия–НАТО. Но до тех пор, пока США, которые остаются лидером альянса, занимают первое место в российском списке «недружественных государств», о каком-либо прогрессе в отношениях говорить не приходится9.


1.National Security Archive: NATO Expansion: What Gorbachev Heard 
2.Lozo I. Gorbatschow. Der Weltveränderer. Darmstadt 2021. S. 293–305 
3.Schimmelfennig F. The EU, NATO and the Integration of Europe: Rules and Rhetoric. Cambridge, 2003. P. 232 
4.National Security Archive: NATO Expansion: What Yeltsin Heard  
5.Horovitz L. A “Great Prize,” But Not the Main Prize: British Internal Deliberations on Not-Losing Russia, 1993–1995 // Schmies O. (ed.): NATO’s Enlargement and Russia. A Strategic Challenge in the Past and Future. With a Foreword by Vladimir Kara-Murza. Stuttgart, 2021. P. 85–112, P. 92. 
6.Lato.int: Founding Act 
7.Pifer S. The Clinton Administration and Reshaping Europe // Schmies. O. (ed.) Op. cit,, P. 113-142, 131. 
8. Выступление и дискуссия на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности; The Atlantic Alliance and European Security in the 1990s 
9. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 13.05.2021 № 1230-р  
читайте также
Gnose

Война на востоке Украины

Война на востоке Украины это военный конфликт между Украиной и самопровозглашенными республиками ДНР и ЛНР. Украина утверждает, что Россия поддерживает сепаратистов, посылая на Украину военных и оружие, Россия отрицает эти обвинения. В результате вооруженного конфликта погибло более 12 000 человек. Несмотря на приложенные усилия, перемирие до сих пор не было достигнуто.

показать еще
Motherland, © Таццяна Ткачова (All rights reserved)