Медиа

«Путь для переговоров уже проложен»

В декабре 2022 года бывший канцлер Германии Ангела Меркель в разговоре с журналистами Zeit среди прочего сказала, что Минские соглашения были «попыткой дать Украине время на перевооружение» — и страна этим временем успешно воспользовалась. Владимир Путин назвал слова Меркель «абсолютно неожиданными», заявил, что «разочарован ими», и подчеркнул, что это только доказывает правильность решения о начале «спецоперации» в Украине — ведь, «оказывается, никто не собирался выполнять соглашения». 

Договоренности, о которых идет речь, были заключены в Минске в феврале 2015 года. Меркель и Путин, наряду с тогдашними президентами Украины и Франции Петром Порошенко и Франсуа Олландом, были среди ключевых участников переговоров. Считалось, что соглашения должны установить долгосрочный мир на востоке Украины и привести к реинтеграции Донбасса в состав страны. 

Но буквально с первых недель стало понятно, насколько трудным будет путь к урегулированию конфликта. В первую очередь стороны не могли договориться о том, что и за чем должно следовать: конституционная реформа в Украине или возвращение Киеву контроля над Донбассом. В итоге не случилось ни того, ни другого.

Немецкий политический аналитик Вольфганг Шпоррер несколько лет проработал в миссии ОБСЕ в Украине и руководил в ней департаментом человеческого измерения (Human Dimension Department). В интервью изданию te.ma он размышляет о том, почему минский процесс не смог предотвратить новый, куда более страшный виток конфликта. Он также предлагает свой вариант прекращения конфронтации, который сводится к тому, что нужно искать не финальное решение, а неуклонно добиваться прогресса по частным вопросам.

Источник TE.MA

Александра Ситенко (АС): Господин Шпоррер, вторжение России в Украину не удалось предотвратить, несмотря на все дипломатические усилия, предпринимаемые с 2014 года, когда произошла аннексия Крыма и началась война на Донбассе. Еще в начале этого года войны практически никто не ждал. Вы были непосредственным участником минского переговорного процесса. Почему он потерпел крах?

Вольфганг Шпоррер: Минский процесс был задуман как мирный, но привел в итоге не к миру, а к войне еще большего масштаба. Мне кажется, он потерпел крах, потому что ни одна из сторон не была заинтересована в исполнении соглашений, хотя переговоры безусловно позволили снизить остроту конфликта. 

За прошедшие восемь лет Россия и сепаратистские силы не проявили стремления к выполнению договоренностей и не добились никаких успехов, связанных с безопасностью: не было ни долгосрочного перемирия, ни полноценного разведения войск, ни отвода тяжелых вооружений. Кроме того, с украинской стороны так же не наблюдалось прогресса в исполнении тех пунктов Минских соглашений, которые касались политического урегулирования и гражданского диалога: ни налаживания торговли через линию соприкосновения, ни восстановления экономических отношений. Никаких подвижек не было и в политическом процессе с целью проведения выборов. 

Минские соглашения не дали ни одной из сторон того, к чему она стремилась. Россия, как мне кажется, никогда не ставила перед собой цели получить контроль над Донбассом или присоединить новые территории; она намеревалась контролировать Киев и, в первую очередь, внешнюю политику Украины. Сама же Украина на самом деле не хотела автономии для Донбасса, потому что это дало бы России желаемые рычаги влияния. 

АС: А какие-то положительные результаты все-таки были? 

Кое-чего добиться точно удалось. Без Минских соглашений не было бы ни нового моста в станице Луганской, ни обменов пленными, ни реальных гуманитарных проектов. Кроме того, нельзя забывать, что переговорщикам удавалось добиваться относительно длительного прекращения огня: так, при посредничестве команды Мартина Сайдика и Эртугрула Апакана объявлялось перемирие в начале учебного года, в начале сбора урожая, на Пасху, на Рождество и так далее. Все это облегчало людям жизнь. Были также и попытки разведения сторон, например в станице Луганской и в Золотом. Да, это никогда не работало на все сто процентов, но иногда приносило пользу мирным жителям. 

Еще мне хотелось бы упомянуть об одном не политическом, а практическом аспекте, о котором часто забывают: Минские соглашения потерпели крах еще и потому, что с начала 2020 года участники переговорного процесса не встречались лично, а вели диалог только онлайн. Как банально бы это ни звучало, в таких трудных переговорах, где стороны и так не доверяют друг другу, кофе-брейки и обед имеют большое значение, ведь медиатор может подойти к каждой из делегаций и поговорить с глазу на глаз. Невозможность личных встреч совершенно точно внесла свой вклад в то, что обстановка начала ухудшаться и переговорный процесс потерпел оглушительный крах.

АС: Какую роль в предшествующих войне событиях и крахе Минских соглашений сыграл Европейский союз? Можно ли говорить об упущенных шансах? 

Евросоюз практически не играл никакой роли в переговорах трехсторонней контактной группы, делегировав свои функции Германии и Франции, задействованным в формате «нормандской четверки». Поэтому, говоря о Евросоюзе, мы подразумеваем Германию и Францию. 

Стремление к миру было велико, но отношение к Минским соглашениям внутри Евросоюза и мирового сообщества в целом было очень неоднозначным, и инициативы «нормандской четверки» отчасти подрывались. Какие-то страны Евросоюза действительно стремились к реализации Минских соглашений, а какие-то исходили из того, что Украина на практике не должна выполнять политические договоренности, в том числе пункт об изменении своей конституции

Сигналы были столь противоречивыми, что Украина не ощущала внешнего давления и не спешила с реализацией соглашений. Между тем если мы хотим выполнения Минских договоренностей, то это подразумевает, что все пункты должны быть воплощены в жизнь — всеми подписавшими сторонами. Однако это условие не было четко сформулировано, поэтому, возможно, здесь стоит поставить вопрос об упущениях со стороны Евросоюза. 

Невозможность личных встреч совершенно точно внесла свой вклад в то, что обстановка начала ухудшаться и переговорный процесс потерпел оглушительный крах

АС: Существует мнение, что аннексия Крыма сделала эту войну неизбежной, что все шло к ней, медленно, но верно. Что вы об этом думаете?

Нужно четко сказать, что эта война была начата в одностороннем порядке, решением Российской Федерации, поэтому мне кажется, что представлять войну неизбежной кульминацией исторического процесса было бы неверно. Думаю, что за это время и у России, и у Украины было несколько возможностей снизить напряженность и разрядить конфликт. В конце концов, у России не было необходимости нападать на Украину. Решение о вторжении было абсолютно незаконным, односторонним, не было ничем спровоцировано и было принято без какого-либо внешнего повода. Говорить о том, что эта война была неизбежной и все равно началась бы рано или поздно, абсолютно бессмысленно. 

АС: Как эту войну можно было бы предотвратить? Что нам об этом говорит конфликтология?

Конфликтология знает множество способов профилактики и раннего обнаружения конфликтов. В этом случае признаков надвигающегося конфликта было больше, чем когда-либо. Причем я отношусь к числу тех, кто вплоть до 24 февраля 2022 года настаивал: войны не будет! Признаю: я жестоко ошибался. Если бы Европа за несколько месяцев до 24 февраля осознала, что война — это реальная угроза, то можно было бы предпринять что-то на международном уровне, например в рамках ООН, чтобы запустить переговорный процесс между Россией и Украиной. 

Но все это теперь спекуляции. Чтобы постфактум разобраться, были ли возможны переговоры, надо понять, какие цели преследовала Россия до вторжения. Чего Москва хотела добиться как минимум и как максимум? Такой же вопрос нужно задать и для Украины: чего из того максимума, который сейчас определяется Киевом как победа, Украина уже тогда готова была добиться военным путем? 

Я могу сказать лишь одно: за прошедшие восемь месяцев положение серьезно изменилось: Россия теперь будет вынуждена довольствоваться меньшим, чем в начале войны, а требования Украины, при выполнении которых она согласилась бы прекратить военные действия, наоборот, значительно выросли по сравнению с 24 февраля. Анализ показывает, что ситуация сейчас явно складывается в пользу Украины и не в пользу России. 

Себастьян Хоппе (СХ): От экспертов по внешней политике России мы знаем, что важнейшие решения в Кремле часто принимаются неформально. В подобной сугубо персоналистской системе власти государственные органы играют скорее второстепенную роль. Можно ли в таких условиях вообще опираться на профессиональных дипломатов для разрешения возникающих конфликтов? Или роль российской дипломатии свелась к фарсу? 

Действительно, сейчас дипломатия в России — это фарс. Мне кажется, что министерство иностранных дел практически не задействовано в процессе принятия решений в Кремле, а к голосам дипломатов в ходе подготовки к войне никто не прислушивался. Именно так устроена российская политика в отношении Украины. В последние восемь лет МИД вообще никак не влиял на нее, она всегда транслировалась напрямую из Кремля — например, через Владислава Суркова или Дмитрия Козака. 

При этом мы видим, что Путин склонен возвращать управление профессионалам, как только ситуация начинает ухудшаться. Это сейчас происходит с армией: дела идут плохо, и Путин возложил руководство военными действиями на генералов — в частности, в Херсоне. Это может обернуться катастрофой для Путина с политической точки зрения, но с военной точки зрения это, по-видимому, верное решение, которое способно хотя бы на некоторое время стабилизировать фронт. 

Получается, что если внешнеполитическая ситуация станет критической, то Путин снова может привлечь к обсуждению профессионалов из МИДа. Сейчас российский МИД полностью выведен из игры, это правда. Надолго ли — вопрос открытый. 

Если внешнеполитическая ситуация станет критической, то Путин снова может привлечь к обсуждению профессионалов из МИДа

СХ: О дальнейшем развитии событий сейчас говорят очень схематично: либо война до победного конца, либо переговоры и мир. Имеет ли смысл вообще думать о переговорах при нынешнем градусе ненависти в риторике как украинской, так и российской стороны? 

Думать об этом имеет смысл всегда. Кроме того, путь для переговоров уже проложен, и его важность мы не так давно увидели на примере зерновой сделки. Я напоминаю вам, что каждый день российские и украинские военные собираются в одном помещении в Стамбуле и договариваются о безопасных коридорах и прекращении огня, когда это необходимо, — и все это несмотря на отсутствие взаимного доверия! Если можно договориться об этом, то можно договориться и о других вещах — было бы желание. Мне кажется, что зерновая сделка может стать своего рода основой для дальнейших обсуждений других вопросов, в которых заинтересованы обе стороны. Например, можно договориться о зоне разведения войск вокруг Запорожской АЭС или о каких-то точечных компромиссах, например о прекращении огня в одной деревне в обмен на прекращение огня в другой деревне. 

Если вы выступаете за перемирие и прекращение войны, вы не должны сразу говорить о потенциальном конечном результате — это одна из самых больших ошибок. Как только кто-то говорит об итоговых договоренностях или о финальных компромиссах, он мгновенно становится настолько токсичным, что перестает быть приемлемым собеседником как минимум для одной из сторон. Сейчас любой мыслимый исход будет кем-то отвергнут, поэтому важно нацеливаться на переговорный процесс как таковой, а не на его конечный результат, совершать маленькие шаги, к которым готова каждая из сторон. Именно так можно обеспечить должный уровень доверия между делегациями. Хороший медиатор не скажет: «Вот условия договора, примите их». Наоборот, он будет говорить: «Мы сейчас не формулируем конечный результат, моя роль состоит в том, чтобы предлагать небольшие шаги вперед». Идти от конечного результата бессмысленно. 

Если вы выступаете за перемирие и прекращение войны, вы не должны сразу говорить о потенциальном итоговом результате — это одна из самых больших ошибок

АС: Какие шаги? С чего можно было бы начать? 

Зерновая сделка уже запустила этот процесс, ее можно расширить на другие товары. Потом можно спросить себя, что именно сейчас больше всего беспокоит обе стороны. Думаю, что для Украины было бы крайне важно остановить разрушение гражданской инфраструктуры. 

Переговорный процесс, заведомо не формулирующий конечного результата, мог бы выглядеть следующим образом. Во-первых, наладить двустороннюю челночную дипломатию. Во-вторых, понять, как можно расширить зерновую сделку. Потом нужно сравнить пожелания обеих сторон — они точно найдутся, потому что обе стороны несут тяжелые потери и находятся в непростой ситуации. После этого нужно подумать, как без особой публичности посадить противников за стол переговоров. Переговорный процесс должен быть поддержан международным сообществом и сильными государствами. В той мере, в какой это сочетается с ее военными целями, Украине следует пойти на переговоры, чтобы сохранить человеческие жизни и предотвратить новые людские страдания.

Сомневаюсь, что обе стороны конфликта — и в особенности Украина — действительно настолько не готовы к переговорам, как они об этом заявляют. Договориться можно о многих вещах: о разведении войск, об обмене пленными, о безопасности электростанций или определенных химических производств. Руководить такой конфиденциальной челночной дипломатией должен посредник, пользующийся всеобщим признанием. К сожалению, этот посредник не может быть из Евросоюза, так как Россия рассматривает ЕС как участника конфликта, поэтому можно представить себе турецко-бразильско-китайскую или чисто турецкую контактную группу. 

Руководить такой конфиденциальной челночной дипломатией должен посредник, пользующийся всеобщим признанием. К сожалению, этот посредник не может быть из Евросоюза

СХ: Иногда говорят, что переговоры без участия США не будут иметь смысла и Вашингтону в них должна быть отведена ключевая роль. Вы согласны с этим?

Конечно, помощь Вашингтона и стран Евросоюза крайне важна для Украины: без поставок вооружений из Европы ей не удалось бы добиться военных успехов. Но важно и другое: стране не удалось бы продолжать боевые действия без внешней макроэкономической помощи — поддержки украинского государственного бюджета. С учетом всего этого переговоры должны проходить с участием США и ЕС, но не в роли посредников или медиаторов, потому что Россия будет категорически против этого.

СХ: Вы говорите о достигнутых переговорных успехах, потенциальных посредниках, признаках замедления боевых действий — то есть вам не кажется, что это настолько особенная война, что переговоры вообще невозможны? 

Любая война сложная и особенная, и в любой войне возможны переговоры, как показал недавний пример с зерновой сделкой. Эта сделка — договоренность сторон, ООН и Турция ее не навязывали. Стороны вооруженного конфликта практически всегда исключают возможность переговоров; в процессе медиации это обычное явление, потому что публичная демонстрация готовности к диалогу служит проявлением слабости. В то же самое время обе стороны естественно заинтересованы в том, чтобы разрешить ситуацию максимально комфортным для себя образом, причем каждая из них вкладывает в словосочетание «максимально комфортным образом» что-то свое.

АС: Недавно в твиттере вы высказались за «разоружение разговоров» об этой войне. Вы имели в виду риторику высших политических эшелонов или же широкую дискуссию внутри страны [Германии] и за ее пределами?

Я не хочу оценивать риторику высокопоставленных политиков, так как это будет некорректным обобщением. Многие заявления, которые я читал (например, заявления федерального канцлера Шольца), показались мне крайне продуманными с дипломатической точки зрения. При этом у меня складывается впечатление, что широкая общественность имеет смутное представление об Украине и России и поэтому высказывает радикальные мнения. Чем меньше в чем-то разбираешься, тем полярнее становятся мнения. Такая накаленная атмосфера многих отпугивает и не позволяет им высказывать свою позицию.

У меня складывается впечатление, что широкая общественность имеет смутное представление об Украине и России и поэтому высказывает радикальные мнения

Споры в социальных сетях сегодня часто скатываются к обвинениям: оппоненты утверждают, что говорящий высказывает не свое мнение, а действует в чьих-то интересах или делает это за деньги. В англосаксонском мире дискурс не настолько поляризован: в журналах Foreign Affairs и Foreign Policy вы найдете статьи, которые отражают весь спектр мнений — от «немедленно начать переговоры с Путиным» до «Украина сама решит, когда закончить войну». Подобное многообразие мнений, возможно, присутствует и в немецкоязычном пространстве, но оно не столь заметно, и это меня расстраивает.

читайте также

Гнозы
en

Российская паспортизация Донбаса

С начала войны на востоке Украины в апреле 2014 года большинству аналитиков на Западе в целом было очевидно, что сепаратисты получают военную, финансовую и кадровую поддержку из России. Многие задавались вопросом, начнется ли (и когда?) прямое вмешательство. Спекуляции о возможной прямой российской военной интервенции возобновились в апреле 2021 года, когда Дмитрий Козак, заместитель главы администрации президента России, отвечающий за Донбас, заявил, что Россия готова защитить своих граждан на Донбасе от геноцида, подобного тому, что был совершен в Сребренице в 1995 году.

Под этим предлогом Кремль пытается оправдать и войну против Украины: «специальная военная операция», как эту войну называют на официальном языке Кремля, якобы нужна для того, чтобы предотвратить геноцид российских граждан.

В самом деле, к августу 2021 года, согласно оценкам, 530 тысяч жителей в так называемых народных республиках уже получили российские паспорта1. Это произошло в рамках широкомасштабной российской кампании «паспортизации» — перехода украинцев в российское гражданство по упрощенной процедуре. Аналогичную стратегию Кремль ранее уже применял в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье. 

DEUTSCHE VERSION

Российская политика паспортизации на востоке Украины началась в 2019 году. Тогда президент России Владимир Путин заявил, что это «гуманитарная» мера, вызванная тем, что ситуация «уже переходит границы с точки зрения прав человека»2. Эта политика с самого начала имела очень конкретные последствия как на местном, так и на геополитическом уровне. По мнению Европейского совета, она противоречила «духу и целям»3 обоих Минских соглашений.

Паспортизацию можно определить как «масштабную экстерриториальную натурализацию», то есть процесс, в ходе которого жители одного государства массово и по ускоренной процедуре получают гражданство другого государства4. Хотя Россия и не единственное государство, которое раздает паспорта гражданам других стран, с точки зрения геополитических последствий российский подход уникален: он воздействует на сепаратистские конфликты прямо по соседству — в так называемом ближнем зарубежье — и дает Москве мощные рычаги влияния на вовлеченных в них людей5.

Масштабная экстерриториальная натурализация

Практику раздачи паспортов на территориях, спорных с точки зрения международного права, Россия взяла на вооружение задолго до этого и уже не раз применяла в затяжных сецессионных конфликтах в других регионах постсоветского пространства, где после распада Советского Союза государства возникали де-факто. Поэтому паспортизация применяется в первую очередь в таких политических образованиях, которые не признаны в качестве суверенных государств большинством стран международного сообщества, но тем не менее стремятся отделиться от «материнского» государства. Примечателен случай Грузии, где Россия с 2002 года начала предоставлять российское гражданство и выдавать паспорта жителям отколовшихся регионов — Абхазии и Южной Осетии6. По оценкам аналитического центра CESP, к 2006 году большинство жителей этих грузинских регионов, которые Россия признала независимыми государствами после войны с Грузией в 2008 году, имели российские паспорта7. Уже тогда министр иностранных дел России Сергей Лавров оправдывал российское военное вмешательство в Грузии, называя его актом самообороны, необходимым для защиты проживающих там российских граждан8 в соответствии с международным принципом «обязанности защищать» (Responsibility to Protect). 

Однако Независимая международная миссия по установлению фактов в ходе конфликта в Грузии (Independent International Fact-Finding Mission on the Conflict in Georgia) отвергла этот аргумент как противоправный, заявив, что Россия распространила паспорта в регионе для того, чтобы обосновать военное вмешательство9

Предотвратить геноцид

В 2008 году тогдашний президент России Дмитрий Медведев оправдывал военную интервенцию и последовавшее за ней признание независимости Абхазии и Южной Осетии указанием на якобы имевший место геноцид10. В апреле 2021 года Дмитрий Козак, заместитель главы администрации президента России, курирующий Донбас, заявил, что Россия готова защитить своих граждан в Донбасе от геноцида, и провел параллели с резней в Сребренице11. Тогда он, по сути, воспользовался тем же аргументом.

Что паспортизация дает России? 

Паспортизация Донбаса дает России контингент людей, которых можно при необходимости мобилизовать и привлечь в Россию, например, чтобы противостоять демографическим изменениям12 и нехватке рабочей силы, задействовав этнически близких мигрантов. Жители «народных республик» также полезны как резерв голосов, который можно мобилизовать для участия в выборах и референдумах: для участия в конституционном референдуме 2020 года и выборах в Государственную Думу Российской Федерации 2021 года российские граждане из «Донецкой Народной Республики» и «Луганской Народной Республики» были доставлены автобусами в Ростовскую область для голосования. Кроме того, на выборах в Госдуму на территории «народных республик» были открыты неофициальные электронные избирательные участки, так называемые информационные центры. Этот подход отличается от действий в Абхазии и Южной Осетии, где избирательные участки были организованы в дипломатических представительствах России. На выборах в Государственную Думу РФ в сентябре 2021 года в Молдове было развернуто 30 избирательных участков, 27 из которых находились в Приднестровье — поддерживаемом Россией отколовшемся регионе, который согласно международному праву является частью Республики Молдова. Правительство в Кишиневе подавало дипломатический протест против этой процедуры13.

Паспортизированные российские граждане Донбаса, однако, на выборах в Госдуму в 2021 году могли голосовать только за партии, но не за кандидатов в одномандатных округах. В Приднестровье, Южной Осетии и Абхазии паспортизированное местное население было приписано к избирательным округам в российских регионах, которые находятся иногда на расстоянии тысяч километров от них.

Какие стимулы использует Кремль?

Гражданство, полученное в упрощенном порядке с помощью ускоренной паспортизации, не означает автоматического доступа к тем же социальным благам, на которые имеют право жители России. В этом Донбас тоже отличается от других де-факто поддерживаемых Россией режимов: Абхазия и Южная Осетия, например, заключили соглашения с Россией о выплате пенсий, а в Приднестровье российские субсидии добавляются к пенсиям, финансируемым из местных бюджетов.

Но жителям Донбаса, которые получили российские паспорта и продолжают жить на оккупированных Россией территориях Украины, отказано в доступе к большинству российских государственных услуг, и в этом смысле они являются российскими гражданами с ограниченными правами (diminished citizenship)14. Поскольку сейчас эти территории не являются формально аннексированными Россией, однако не могут быть реинтегрированы Украиной, из-за неопределенности ситуации люди в «народных республиках» принципиально поражены в своих правах. Следует исходить из того, что многие видят решение этой проблемы в паспортизации. Но дело в том, что российская поддержка сепаратистов с 2014 года и есть истинная причина проблемы, при этом официально Россия пытается выставить себя ее решением. Еще до начала войны Россия продемонстрировала стремление расширить значительно урезанные права и льготы паспортизированных жителей Донбаса и создала тем самым дополнительные мотивы для обращения за российским паспортом.

Возможность свободного перемещения по миру также может стать весомой причиной для получения российского паспорта, поскольку удостоверения личности, выданные непризнанными международным сообществом территориями вроде «народных республик», а также Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха, практически бесполезны за границей. В связи с тем, что выданные в ускоренном порядке российские паспорта считаются в ЕС и других западных странах недействительными, такой мотив будет релевантным в зависимости от того, насколько последовательно на практике Евросоюз будет придерживаться принципа непризнания таких «других» российских паспортов, особенно в случае Донбаса15.

Украинский ответ на паспортизацию

Большое количество российских граждан на территории, международно признанной украинской, еще до начала войны давало Москве огромный потенциал давления на Киев16.

Украина, по сути, так и не смогла сформулировать последовательный ответ на паспортизацию. Этот вопрос по-настоящему возник в политическом дискурсе только в 2021 году, поскольку значимость российских граждан в Донбасе росла, а напряженность в связи с растущим присутствием российских войск на украинской границе усиливалась. Президент Украины Владимир Зеленский в конце 2021 года назвал паспортизацию угрозой для Украины и формой «порабощения», которая может использоваться на российских парламентских выборах. Тем самым Зеленский подчеркивал позицию Украины, согласно которой украинцы в Донбасе проходили натурализацию под принуждением и что Россия цинично использует их в своих политических целях. Зеленский отклонил неоднократно звучавшие предложения лишить украинского гражданства жителей неподконтрольной правительству части Донбаса, получивших российские паспорта. Эта мера, которую активно обсуждают и критикуют в украинских СМИ, не только противоречит Конституции, но и могла бы в конечном итоге способствовать полному отделению Донбаса от остальной Украины. Напротив, до войны украинское Министерство по реинтеграции временно оккупированных территорий делало ставку на то, чтобы признавать де-факто ряд документов, выданных сепаратистскими властями и учреждениями, чтобы жители «народных республик» сохраняли связи с Украиной и не теряли доступ к государственным услугам.

Важное средство российской внешней и военной политики

Судьбу паспортизированных жителей Донбаса определят в первую очередь продолжительность войны и ее исход. Но уже сейчас ясно, что паспортизация останется центральным инструментом российской внешней политики и политики безопасности. Так, 25 мая 2022 года Путин подписал указ, распространяющий паспортизацию на Херсонскую и Запорожскую области, которые частично оккупированы Россией. Уже за две недели до подписания указа заместитель главы оккупационной администрации Херсонской области Кирилл Стремоусов заявил, что жители Херсонской области могут до конца года «добровольно» получить российский паспорт. Это заявление сопровождалось просьбой к Путину своим указом включить оккупированную территорию в состав Российской Федерации. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков ответил, что выбор остается исключительно за жителями Херсонской области, поскольку и Крым принял решение о «присоединении» к России в 2014 году на референдуме. С точки зрения Кремля, российские паспорта способствуют русификации и повышают шансы на «присоединение» территорий в ходе возможного референдума.

Oбновлено 27.06.2022


Гноза написана в рамках совместного исследовательского проекта о паспортизации Донбаса при участии Фабиана Буркхарда (IOS в Регенсбурге), Синди Виттке (IOS в Регенсбурге) и Марины Рабинович (Университет Агдера, Норвегия, и Киевская школа экономики, Украина). 


1.von Twickel, Nikolaus (2021): Developments in “DNR” and “LNR”: 9 – 26 August 2021 (Newsletter 93) // Civicmonitoring, 27.08.2021 
2.РБК: Путин объяснил выдачу паспортов жителям Донбаса 
3.Выводы Европейского совета от 20.06.2019 
4.Peters A.: Passportisation: Risks for international law and stability – Part I. EJIL Talk! 
5.Bescotti E./Burkhardt F./Rabinovych M./Wittke C. (2022): Passportization: Russia’s “humanitarian” tool for foreign policy, extra-territorial governance, and military intervention 
6.Jamestown Foundation: Russia Lures Georgia’s Secessionist Regions by Dual Citizenship 
7.Popescu N. (2006): ‘Outsourcing’ de facto Statehood: Russia and the Secessionist Entities in Georgia and Moldova, CESP 
8.Министерство иностранных дел Российской Федерации: Заявление министра иностранных дел Сергея Лаврова на пресс-конференции по ситуации в Южной Осетии 
9.Independent International Fact-Finding Mission on the Conflict in Georgia: Report. 2009. Volume II. S. 288–289 
10.Заявление президента России Дмитрия Медведева 
11.РБК: Козак допустил возможность России встать на защиту Донбаса 
12.Burkhardt F. (2020): Russlands »Passportisierung« des Donbas: Die Masseneinbürgerung von Ukrainern ist nicht nur außenpolitisch begründet, in: SWP-Aktuell 2020/A 58 
13.Dulgher M. (2021): Russia’s Legislative Elections: Why Are There 27 Polling Stations in Transnistria? 
14.Burkhardt F./Wittke C./Rabinovych M./Bescotti E (2022): ‘Passportization, Diminished Citizenship Rights, and the Donbas Vote in Russia’s 2021 Duma Elections’, Temerty Contemporary Ukraine Program, Ukrainian Research Institute: Harvard University 
15.Ganohariti R. (2019): Dual Citizenship in De Facto States: Comparative Case Study of Abkhazia and Transnistria, in: Nationality Papers, 2019/18, S. 179–180 
16.Burkhardt F. (2022): Passports as Pretext: How Russia‘s Invasion of Ukraine Could Start 
читайте также
показать еще
Motherland, © Таццяна Ткачова (All rights reserved)