Беларуско-польские отношения в настоящий момент практически заморожены. Официальные заявления правительств обеих стран в основном посвящены взаимным обвинениям во враждебных действиях. При этом нарратив беларуской стороны в гораздо большей степени направлен на конфронтацию. Во многом это объясняется тем, что внешняя политика Беларуси как никогда раньше подчинена интересам Кремля. Хорошим примером может служить недавний конфликт вокруг наемников ЧВК «Вагнер», многие из которых после мятежа Пригожина оказались в Беларуси, что польское правительство воспринимает как неприкрытую угрозу.
После распада СССР в начале 1990-х и Польша, и Беларусь впервые после Второй мировой войны получили возможность проводить самостоятельную внешнюю политику в качестве независимых государств.
Со стороны может показаться, что оба государства просто созданы для взаимовыгодного сотрудничества. У Минска нет собственного выхода к морю, а значит, ему нужны партнеры среди соседей — балтийских стран. Таким соседом, помимо Литвы, могла бы стать как раз Польша. В свою очередь, внешняя политика Варшавы строилась на концепции Ежи Гедройца, в которой очень большое место отводилось поддержке независимости Литвы, Беларуси и Украины. Это должно было служить Польше своего рода гарантией безопасности на новой политической карте, сложившейся в Европе после холодной войны. Однако на практике все пошло совсем по-другому.
Ранние девяностые: краткий период открытости
Поскольку польские элиты особенно внимательно относились к росту самостоятельности своих восточных соседей, Польша признала независимость Беларуси уже в декабре 1991 года, одной из первых в мире. Обе стороны быстро достигли высокого уровня взаимопонимания и 23 июня 1992 года подписали «Договор о добрососедстве и дружелюбном сотрудничестве», в котором были весьма подробно отражены важные вопросы двусторонних отношений.
Одновременно тогдашний премьер-министр Беларуси Вячеслав Кебич заключил с польской стороной предварительное соглашение об использовании портовой инфраструктуры Гданьска для перевозки беларуских товаров. Планировалась постройка ширококолейной железной дороги из Гданьска в Беларусь. В дальнейшем было предусмотрено открытие консульства Беларуси в Гданьске, чтобы поддержать беларуские экспортно-импортные операции через Польшу1. Открытие этого консульства (действовало до 2018 года) в конечном счете оказалось единственным реальным результатом достигнутых прежде договоренностей: как морской порт и «окно в большой мир» Беларусь использовала расположенный ближе порт в литовской Клайпеде. И тем не менее для обеих сторон именно то время было эпохой максимальной открытости, которая в более поздние годы стала невозможной. Две соседние центральноевропейские страны тогда еще не страдали от непримиримых идеологических расхождений и всеми силами старались выстроить дружеские взаимоотношения.
Смена геополитического ориентира
С приходом Александра Лукашенко на пост президента в 1994 году беларуская внешняя политика оказалась подчинена идеологическому диктату. Главной задачей теперь стала интеграция Беларуси с Россией, которую власти подавали в контексте идеи славянского единства и с которой были связаны надежды на улучшение конъюнктуры благодаря протекции «старшего брата».
Вследствие нового сближения с Москвой в Минске усилились антизападные настроения. Лукашенко с его выраженной советской ментальностью тоже приложил к этому руку. Это не могло не привести к напряженности в отношениях с Польшей, которая решительно прокладывала курс на вступление в НАТО и в Европейский союз. Нарастающая геополитическая дистанция между странами нашла свое выражение во время государственного визита польского президента Александра Квасьневского, который 30 марта 1996 года встретился с президентом Лукашенко в Беловежской пуще. Расхождения в вопросах региональной безопасности и в отношении к международным блокам уже тогда были настолько велики, что диалог не пошел дальше простого обмена мнениями2. Уже то обстоятельство, что эти переговоры так и остались единственной встречей между президентом Лукашенко и действующим президентом Польши, показывает, насколько серьезными оказались противоречия и препятствия на пути к взаимопониманию между правительствами обеих стран.
Польская сторона осудила стремление Лукашенко установить авторитарный режим, но не прервала двусторонние связи. Эта политика получила название «критического диалога»3.
Почтовая марка, выпущенная беларуской почтой к двадцатипятилетнему юбилею установления дипломатических отношений между Польшей и Беларусью в 2017 году. © Почта Беларуси // Wikimedia Commons
Конфликт вокруг польского меньшинства
Нарастающие противоречия между авторитарной Беларусью и демократической Польшей, продолжившей курс на интеграцию с Западом, неминуемо вели страны к конфронтации. И она перешла в активную фазу в 2005 году. Руководство Беларуси было недовольно чрезмерной независимостью Союза поляков Беларуси, одной из крупнейших НКО в стране, и воспользовалось перевыборами председателя этой организации, чтобы захватить контроль над ней. Этот удар по польскому меньшинству стал началом глубокого кризиса в двусторонних отношениях. Впоследствии Варшава решила оставить в качестве руководителя дипмиссии в Минске вместо посла лишь временного поверенного в делах Польши в Беларуси. При этом, с точки зрения официального Минска, репрессии против Союза поляков Беларуси вписывались в ряд стандартных мер по подготовке перевыборов Лукашенко 2006 года. В рамках логики авторитарного режима перед голосованием необходимо было сосредоточить в своих руках контроль над всеми крупнейшими НКО4.
Власти Беларуси рассматривали это решение еще и как защиту от предполагаемой польской пятой колонны, которая, по версии беларуского руководства, делала все для того, чтобы подчинить Беларусь контролю Польши и даже, в худшем случае, добиться отторжения западных областей страны, то есть так называемого «возвращения Восточных Кресов» — территорий, которые между 1918 и 1939 годами принадлежали Второй Польской Республике. Такое восприятие ситуации не в первый и не в последний раз показало, насколько острая проблема в дополнение к описанным выше геополитическим и системным расхождениям затрудняет польско-беларуские отношения. Речь о том, что официальный Минск раз за разом рассматривает политику Варшавы через призму глубоко укоренившихся исторических стереотипов, согласно которым Польша со времен позднего Средневековья якобы постоянно стремится господствовать над культурно и политически более слабыми беларусами.
Oт диалога к конфронтации
В 2008 году, после того как Россия напала на Грузию и признала независимость отколовшихся республик Абхазия и Южная Осетия, в польско-беларуских отношениях начался новый этап. Перед лицом агрессивных устремлений Кремля Лукашенко целенаправленно стремился к диалогу с Западом, расширяя себе пространство для политического маневра. Поэтому летом 2008 года все политические узники были выпущены на свободу, в их числе и соперник Лукашенко на президентских выборах 2006 года Александр Козулин. Польша, к тому моменту уже вошедшая в Евросоюз, не просто участвовала в восстановлении связей между Минском и Брюсселем, но и активно налаживала их сама, видя в этом шанс хотя бы частично урегулировать кризис в отношениях со своим восточным соседом. В ходе этого процесса в мае 2009-го Беларусь была включена в состав шведско-польской инициативы «Восточное партнерство»5.
Но даже в этих обстоятельствах диалог с Беларусью как на уровне ЕС, так и на двустороннем уровне был отмечен напряженностью вследствие разницы политических систем. Первоочередной целью Лукашенко было сохранение собственной власти любой ценой. Стабильность режима и подавление инакомыслия с самого начала были для него важнее, чем прагматичная оценка преимуществ, которые мог принести диалог с Западом. После жестокого разгона демонстраций против фальсификации результатов президентских выборов 2010 года в декабре того же года сотрудничество между Беларусью и Западом было прекращено — включая и контакты с Польшей, которую беларуская сторона обвинила в организации беспорядков. После того как в 2014 году Россия аннексировала Крым и поддержала сепаратистские республики в Донбассе, последовало новое сближение. Как и в 2008-м, Лукашенко и на этот раз увидел в агрессивной политике Кремля на постсоветском пространстве серьезную угрозу и для себя тоже и выпустил на свободу политических заключенных. Так в 2015 году начался новый раунд диалога, в котором Польша опять активно участвовала. Это весьма интенсивное сотрудничество, сопровождавшееся целым рядом двусторонних визитов на уровне министров и спикеров парламента, вновь оборвалось — на это раз в 2020 году после очередных президентских выборов в Беларуси.
Здесь необходимо указать, что экономическое сотрудничество двух стран бурно развивалось почти с самого начала 1990-х независимо от политической ситуации. Долгое время, практически до кризиса 2020 года, Польша была одним из десяти важнейших экономических партнеров Беларуси, торговый оборот с которым колебался между двумя и тремя миллиардами долларов США. Особенно успешными в этом отношении были 2013 и 2018—2019 годы. Около пятисот беларуских компаний, которые размещались главным образом в шести зонах свободной торговли, были основаны с привлечением польского капитала — и работали преимущественно в таких отраслях, как строительство, информационные технологии, пищевая промышленность, мебель и производство пластика. В свою очередь, беларуские экспортеры и инвесторы были в Польше гораздо менее активны. Среди торговых партнеров Польши Беларусь занимала места в третьем десятке. Главной причиной здесь был ограниченный экономический потенциал беларуских компаний6.
После 2020-го: связь оборвана и восстановлению не подлежит?
Следующий кризис между Минском и Варшавой продолжается по сей день. Поначалу он был похож на все предыдущие. После президентских выборов в августе 2020 года беларуский режим отверг критику западных стран, в том числе Польши, которые выразили свое возмущение жестокими репрессиями в адрес тех, кто выступил против фальсификации выборов. Лукашенко увидел в этом еще одно доказательство и без того твердого убеждения в том, что западные элиты сговорились против него. Пропаганда режима опять обрушилась на Польшу с обвинениями в том, что та пытается аннексировать «Восточные Кресы». Одновременно диктатор заручился поддержкой российского президента Владимира Путина, который не желал смены власти под давлением уличных протестов в государстве, которое Кремль считает своей непосредственной сферой влияния. Так для Лукашенко начался период изоляции от Запада, который постоянно усиливал санкции против Беларуси, объявив, кроме всего прочего, торговое эмбарго.
Десятки тысяч беларусов, столкнувшиеся с репрессиям у себя на родине, бежали в Польшу. На снимке: манифестация в Варшаве летом 2021 года. © Zerkalo.io
Лукашенко и его подручные подозревают Польшу в том, что она якобы планирует вооруженное нападение для «захвата Восточных Кресов» и собирается открыть «второй фронт против сражающейся с Украиной российской армии». Кроме того, Минск обвиняет польское руководство в том, что оно якобы пытается на своей территории обучать «беларуские военизированные формирования», которые готовятся к вторжению в Беларусь с целью свержения правительства.
Этот антипольский нарратив сопровождается разнообразными мероприятиями, нацеленными против Польши или против польского меньшинства в Беларуси, а также против общего польско-беларуского культурного наследия. Например, начиная с июня 2022 года уничтожены несколько польских кладбищ, особенно в западных областях Беларуси, а также польских памятников. Согласно новому закону об образовании почти полностью прекращено использование польского как языка преподавания в школах для польского меньшинства в Гродно и Волковыске. Продолжается и давление на независимый и официально не зарегистрированный Союз поляков Беларуси. Заместитель председателя организации Анджей Почобут находится в заключении, отбывая восьмилетний срок, и не видно никаких признаков его возможного помилования или досрочного освобождения.
Основой для репрессий против активистов польского меньшинства служат среди прочего расследования преступлений против беларуского народа в годы Второй мировой войны и после нее. Следственный комитет Беларуси ведет их с 2021 года. Следствие сопровождается многочисленными материалами в государственных СМИ о преступлениях против беларусов, в том числе якобы совершенных поляками. Антипольская пропаганда получила еще одно подкрепление в виде нового праздника — Дня национального единства. Его отмечают 17 сентября, в годовщину входа Красной Армии в восточные регионы Второй Польской республики, которая в тот момент боролась против немецкого вторжения7. Еще одним фактором, серьезно осложняющим отношения между Польшей и Беларусью, стал миграционный кризис, очевидно организованный беларуским руководством осенью 2022 года, а также размещение российского ядерного оружия на территории Беларуси.
Впервые в истории польско-беларуских отношений не просматривается реальная возможность выхода из кризиса. Единственной перспективой для прорыва была бы смена власти в Беларуси, в идеале — в результате свободных и демократических выборов.