Медиа

Что пишут: о «Зеленых» и поставках немецкого оружия Украине

Сопредседатель партии «Зеленых» Роберт Хабек в бронежилете и военной каске. Одной этой фотографии из Мариуполя хватило, чтобы удивить пацифистски настроенных сторонников партии. Но интервью, которое Хабек дал Deutschlandfunk после визита на линию фронта в Восточной Украине, всколыхнуло уже все немецкое общество. 

«Я считаю, что не стоит препятствовать поставкам на Украину вооружения для самозащиты, то есть оборонительного вооружения», — заявил он и тут же попал под огонь. Причем досталось Хабеку не только от оппонентов, но и от некоторых однопартийцев. В конце концов, в программе «Зеленых» черным по белому написано: «Партия категорически против экспорта оружия и продукции военного назначения диктаторам и режимам, нарушающим права человека, а также в регионы, где ведутся боевые действия». Нынешнее федеральное правительство неоднократно отклоняло схожие просьбы Украины, указывая на недопустимость поставок вооружений в «горячие точки».

К заявлениям лидеров «Зеленых» сейчас приковано особое внимание. Согласно опросам, сейчас это вторая по популярности партия в Германии, и многие эксперты полагают, что ее участие в правительстве, которое будет сформировано по итогам парламентских выборов в сентябре, почти неизбежно. Слова Хабека заставили вспомнить о том, как в начале 2000-х первый и пока единственный «зеленый» министр иностранных дел Йошка Фишер поддержал натовскую военную акцию в Косово, из-за чего партию уже тогда обвиняли в лицемерии. 

В то же время, по данным авторитетного исследовательского института SIPRI, между 2016-м и 2020 годом Германия была четвертым в мире экспортером оружия и занимала почти 5% мирового рынка. В 2020 году участники конфликтов в Йемене и Ливии получили немецкого вооружения на сумму более миллиарда евро. Многие в Германии задаются вопросом, почему им обделена противостоящая российской агрессии Украина. Дискуссии на эту тему — в нашем обзоре прессы.

Tagesspiegel: Переход к «реальной морали»

Корреспондент главной редакции Tagesspiegel Кристоф фон Маршалл указывает на поворот в позиции «Зеленых».

«Девиз «Больше никогда!» теперь трактуют не как «Германия больше никогда не будет участвовать в войнах», а как «Германия больше никогда не будет безучастно наблюдать за массовыми убийствами». Когда мир боролся с ИГИЛ в Сирии и Ираке, у «Зеленых» не было единой позиции по поводу того, поставлять ли вооружения курдскому ополчению, которое защищало езидов от исламистов. Но тогдашний сопредседатель партии Джем Оздемир поддерживал это решение. Теперь же сопредседатель партии Хабек готов отправлять оружие на Украину — получается, «Зеленые» окончательно перешли к «реальной морали».»

оригинал, опубликован 25.05.2021

Der Spiegel: Лидер фракции социал-демократов возражает

Этот поворот одним из первых раскритиковал Рольф Мютцених, председатель фракции СДПГ в Бундестаге. На страницах Der Spiegel он возражает против военных поставок.

«Требования поставлять так называемые «оборонительные вооружения» в Украину легкомысленны. Это лишний раз демонстрирует, что «Зеленые» не готовы управлять страной, а их позиция непоследовательна. [...] Одним из предвыборных обещаний «Зеленых» был запрет на поставки оружия из стран ЕС в горячие точки, а бывший министр окружающей среды [земли Шлезвиг-Гольштейн] тем временем не желает учитывать ни напряженные усилия по разрешению кризиса в регионе, ни внутриполитическую ситуацию в Украине.»

оригинал, опубликован 25.05.2021

Дитмар Барч: «Хабек совсем зарапортовался»

На заявление Хабека отреагировал и Дитмар Барч, сопредседатель фракции «Левых» в Бундестаге. И сам попал под шквал критики.

«Хабек совсем зарапортовался. Нельзя забывать о нашей истории: председателю немецкой партии неуместно фотографироваться в стальной каске на границе с Россией.»

оригинал, опубликован 31.05.2021

Денис Трубецкой: «Подобные исторические аллюзии недопустимы»

Критики Барча напомнили ему о том, что фотография была сделана вовсе не на российско-украинской границе (которая находится под контролем сепаратистов), а на линии разграничения, фактически на линии фронта. За которой находится территория, которую в Украине считают оккупированной. Киевский журналист Денис Трубецкой, который сотрудничает со многими немецкими СМИ, однако, критикует исторические аллюзии Барча: стальная каска не делает Хабека солдатом вермахта, напавшим на Россию. На этот раз все наоборот.

«Я вообще не понимаю историческую аргументацию Барча. Украинцы (как и белорусы) — один из наиболее пострадавших во Второй мировой войне народов. В Украине за годы войны погибло до десяти миллионов человек. В 2014 году Россия аннексировала украинский Крым и продолжает поддерживать агрессию на востоке Украины, поэтому нет ничего циничнее, чем аргументация Барча. Мне кажется, что это абсолютно недопустимо.»

оригинал, опубликован 31.05.2021

Süddeutsche Zeitung: Поддерживать Украину нужно было уже давно

Штефан Корнелиус, редактор отдела политики Süddeutsche Zeitung, полагает, что «Зеленые» и все немецкие избиратели стоят перед выбором: сохранять идейный пацифизм или добиваться военно-стратегического равновесия с помощью устрашения и самозащиты? Корнелиус придерживается второй позиции, хотя и с известной осторожностью.

«В этом случае страх — худший советчик. В отношениях с Россией нам давно уже стоило выстроить последовательную стратегию. Такая стратегия в том числе должна подразумевать поддержку Украины, которая и сегодня получает от Германии больше финансирования по европейским программам невоенного сотрудничества, чем другие страны. Кстати говоря, поставка военной продукции, например патрульных катеров или раций, укрепит обороноспособность этой страны, но совсем не обязательно будет способствовать разрастанию конфликта.

Следующему кабинету министров (в состав которого, скорее всего, будут входить и «Зеленые») придется первым делом определить непротиворечивую линию по отношению к России. И решение поддержать Украину будет совершенно логичным шагом.»

оригинал, опубликован 01.06.2021

Frankfurter Allgemeine Zeitung: Кладбищенский покой по-путински

Бертольд Колер, один из четырех издателей газеты FAZ, сомневается в существовании чисто «оборонительного вооружения», однако его отношение к украинской политике федерального правительства схоже с позицией Штефана Корнелиуса.

««Оборонительное вооружение» [...] — размытый и политизированный термин. Даже санитарный транспорт и приборы ночного видения можно использовать при наступлении. С другой стороны, мы правда считаем, что Украина нападет на ядерную державу, если Берлин поставит Киеву противотанковые ракеты, как пешмерга в Ираке? 

Такие опасения совершенно безосновательны. Однако, судя по всему, мы не можем помочь Киеву даже в том, чтобы он восстановил контроль над собственными территориями на востоке страны или, тем более, над аннексированным Крымом. Потому что в таком случае стоит опасаться, что Москва нанесет широкомасштабный ответный удар. Войне немецкие политики как раз и предпочитают «кладбищенский мир и покой по-путински». Нарушать этот покой не позволено никому в Берлине, и уж тем более не какому-то региональному экс-министру защиты окружающей среды.»

оригинал, опубликован 27.05.2021

Редакция «декодера»

читайте также

Gnose

Немецкие «зеленые» — из радикалов в истеблишмент

За сорок лет своей истории «зеленые» из радикалов с дредами и пацификами превратились в неотъемлемую часть немецкого истеблишмента. Многие пункты их программы стали государственной политикой. При этом результаты партии на общенациональных выборах мало изменились с середины 1980-х годов. Об успехах и неудачах «зеленых» — в гнозе редактора «декодера» Дмитрия Карцева.

Gnose

Война на востоке Украины

Война на востоке Украины это военный конфликт между Украиной и самопровозглашенными республиками ДНР и ЛНР. Украина утверждает, что Россия поддерживает сепаратистов, посылая на Украину военных и оружие, Россия отрицает эти обвинения. В результате вооруженного конфликта погибло более 12 000 человек. Несмотря на приложенные усилия, перемирие до сих пор не было достигнуто.

Гнозы
en

Немецкие «зеленые» — из радикалов в истеблишмент

Сразу после объединения Германии в октябре 1990 года развернулась кампания по выборам в первый состав Бундестага воссоединенной страны. Голосование состоялось 2 декабря того же года — и на фоне всеобщей эйфории закончилось разочарованием для партии «Зеленых». Это были четвертые выборы в ее истории, каждые следующие были лучше предыдущих, уже дважды она формировала парламентскую фракцию. И вот на этот раз она не смогла преодолеть пятипроцентный барьер, необходимый для попадания в парламент. Выбрав предвыборным лозунгом «Все говорят о Германии, мы говорим о погоде», она, казалось, рисковала уйти в прошлое вместе со всей своей радикально левой, антиамериканской и антивоенной повесткой. 

В реальности все оказалось по-другому: через четыре года (в 1994 году) «зеленые» вернулись в парламент, еще через четыре впервые вошли в федеральное правительство, а к сегодняшнему дню прочно закрепились в роли второй по популярности партии в Германии. Когда-то «зеленые» бросали вызов западногерманскому истеблишменту даже своим внешним видом, теперь стали трендсеттерами и с точки зрения риторики, и в смысле имиджа.
У роста рейтингов «зеленых» в последние годы было несколько причин. Но, возможно, главная — что еще до появления Греты Тунберг и превращения движения Fridays for Future во всемирное, состояние окружающей среды волновало немцев больше, чем людей во многих других странах мира, а старым партиям долгое время было нечего на это ответить. Каковы были этапы этой «зеленой» революции в Германии? 

Поиск лица: «фундаменталисты» против «реалистов»

Первый съезд партии «Зеленых» прошел в январе 1980 года, но исследователи традиционно ищут корни «зеленых» в событиях, произошедших десятилетием раньше. Революция 1968 года привела к фундаментальной переоценке ценностей у западногерманской молодежи — и в то же время к некоторому разочарованию от невозможности быстро достичь решительных перемен. Десять лет спустя тема защиты окружающей среды объединила в одну партию целый спектр активистов. Например, четвертое место в партсписке на первых выборах в истории «зеленых» (в Европарламент в 1979 году) получил Бальдур Шпрингманн, бывший эсэсовец, представлявший националистически настроенных аграриев, которые отвергали современный глобальный капитализм как разрушающий «исконно немецкий образ жизни».

Впрочем, уже через год Шпрингманн покинул ряды «зеленых»: левые тенденции в новой партии с самого начала оказались сильнее других. Для левых проблемы окружающей среды стали идеальной иллюстрацией пороков современной капиталистической системы — стремления к неуемному богатству, доминирования США и бесконтрольного потребления. Первоначальные цели партии были соответствующими: отказ от атомной энергетики, рост налогов для крупного бизнеса, вывод с территории ФРГ американских войск и выход самой Западной Германии из НАТО. 

Но и левое большинство довольно быстро разделилось на «фундаменталистов» (Fundis) и «реалистов» (Realos). Первые считали, что «зеленые» должны жестко блюсти себя как «антипартийную партию» и избегать сотрудничества с традиционными политическими силами. Они отвергали представительную демократию и не видели большого смысла участвовать в выборах. «Реалисты» исходили из того, что для достижения целей «зеленым» необходимо попасть в парламент и создавать союзы. Так, уже в 1985 году в земле Гессен местные «зеленые» впервые вступили в коалицию с социал-демократами под обещания закрыть наиболее вредные производства, в том числе АЭС в городе Библис (деактивирована только в 2017 году). Многие в федеральном руководстве расценили это как предательство партийных ценностей, а коалиция на земельном уровне развалилась через пару лет из-за спора о лицензии для химического концерна, который нарушил правила работы с ядерными отходами.

В Бундестаг «зеленые» первый раз попали в 1987 году, сформировав самую маленькую по численности фракцию. Конфликт между «фундаменталистами» и «реалистами» был разрешен по итогам следующих выборов, которые прошли в 1990 году, сразу после объединения Германии. Оказалось, что у «зеленых» нет четкой позиции по этому вопросу — многие левые активисты опасались, что воссоединение приведет к подъему немецкого национализма и неоимпериализма. В итоге партия вела кампанию под лозунгом «Все говорят о Германии, мы говорим о погоде!» и снова, как в 1980 году, не смогла пробиться в парламент.
Это помогло «реалистам» одержать окончательную победу во внутрипартийной борьбе. Отказу от «фундаменталистских» позиций способствовало и объединение с «Союзом 90» — группой восточногерманских либеральных правозащитников, которые принесли с собой острое неприятие социализма. На этом фоне партию покинули многие из ее основателей, но это не особенно поколебало ее позиции. В 1994 году «зеленые» вернулись в Бундестаг. 

Первые разочарования: «зеленые» в правительстве 

На выборах 1998 года «зеленые» набрали меньше голосов, чем четырьмя годами ранее, и тем не менее впервые в своей истории вошли в правительственную коалицию — как младшие партнеры социал-демократов. Пост министра иностранных дел в кабинете Герхарда Шредера получил Йошка Фишер. Харизматичный политик, он воплощал новый образ своей партии — раскованной, свободной, но в то же время готовой брать на себя различные обязательства.

Фишера довольно часто упрекают в том, что он и его коллеги не смогли отстоять повестку своей партии и в результате подорвали доверие избирателей к «зеленым». Во-первых, красно-зеленая коалиция смогла договориться только об очень постепенном отказе от атомной энергии, ради чего, собственно, и создавалась партия «Зеленых». Во-вторых, при Фишере в качестве министра иностранных дел Германия приняла участие в военных действиях в Косово и в Афганистане, что противоречило антивоенным установкам ранних «зеленых».

Но нельзя сказать, что это сильно повлияло на электоральные результаты, 
 — «зеленые», как и прежде, стабильно получали около 8% на всех парламентских выборах. И тем не менее с 2005 года, когда к власти пришла Меркель, «зеленые» ни разу не попадали в федеральное правительство. Зато заметно расширили свое присутствие в региональной власти. 

«Зеленые» у власти в одной отдельно взятой земле

11 марта 2011 года произошла авария на японской АЭС «Фукусима» — крупнейшая со времен чернобыльской катастрофы. Две недели спустя на выборах в ландтаг земли Баден-Вюртемберг «зеленые» заняли второе место после христианских демократов, но их местный лидер Винфрид Кречман — бывший радикал маоистского толка и воцерковленный католик — благодаря союзу с социал-демократами стал первым в истории «зеленым» премьер-министром немецкой федеральной земли.

Впрочем, успех «зеленых» был предопределен не только Фукусимой. К тому времени в Баден-Вюртемберге уже несколько лет шли споры вокруг строительства нового железнодорожного вокзала «Штутгарт-21». Строго говоря, за и против его возведения было примерно равное число местных жителей, однако «зеленые» смогли успешно мобилизовать противников строительства. 

Любопытно, что случилось со «Штутгартом-21» дальше. Через несколько месяцев после формирования правительства новая коалиция провела референдум о том, должны ли региональные власти отказаться от своей части финансирования проекта. На голосовании почти 60% высказались за сохранение финансирования, и с тех пор отказ от строительства больше не обсуждается.

Все это, однако, не помешало «зеленым» не только остаться у власти по итогам выборов 2016 года, но и впервые в истории выиграть их. Причем новую коалицию они сформировали уже не с социал-демократами, а с христианскими демократами — что для многих наблюдателей свидетельствует о все большем дрейфе «зеленых» от первоначального левого радикализма к центристским позициям. 

Впрочем, в других землях партнерами «Зеленых» по-прежнему остаются социал-демократы. И если по итогам региональных выборов того же 2005 года не осталось ни одной земли с «зелеными» политиками в правительстве, то сегодня они работают в 11 из 16. Везде — в качестве министров по делам окружающей среды, а в некоторых также отвечают за сельское хозяйство, дела мигрантов, права потребителей и другие сферы. 

Кризис больших партий и рост рейтинга «зеленых»

Влияние идей «зеленых» трудно переоценить: все годы своего существования они настаивали на отказе от атомной и угольной энергии, а теперь это официальная политика правительства. В 2000 году на возобновляемые источники приходилось 6% производства электроэнергии в Германии, в первой половине 2020 года (тут сыграл свою роль карантин) — свыше 55%. «Зеленые» были и остаются противниками генно-модифицированных продуктов — и c 2012 года ГМО запрещены для коммерческого выращивания в Германии. Поставки из-за рубежа крайне ограничены, что создает проблемы иностранным сельхозпроизводителям, прежде всего американским. Но «Зеленые» уже давно — не партия одной темы. Так, еще до того, как Меркель объявила о политике «открытых дверей» для мигрантов, «зеленые» выступали за либерализацию миграционного законодательства. Как отмечают эксперты, может создаться впечатление, что перемены в Германии идут в соответствии с партийной программой «зеленых».

При этом распространение идей «зеленых» не коррелирует с ростом непосредственного политического влияния партии. Во-первых, многие идеи успешно адаптируют другие политические силы — например, активное внедрение зеленой энергетики пришлось на последнее десятилетие, то есть на правление Меркель; в какой-то момент ее партия также поддержала, например, легализацию однополых браков, на которой настаивали «зеленые». Во-вторых, масштабы изменений явно не дотягивают до тех, на которых настаивает партия (не говоря о том, что ее радикальные внешнеполитические предложения вроде выхода из НАТО давно забыты). В-третьих, электоральные результаты «зеленых» на федеральных выборах по-прежнему остаются в границах 10%. 

Возможно, в последние годы это несоответствие наконец начало исправляться. Весной-летом 2019 года «зеленые» сначала обошли социал-демократов в соцопросах и стали второй по популярности партией в Германии, а потом на короткое время и вовсе — самой популярной. 

Казалось бы, стабилизация социально-экономической ситуации после миграционного кризиса 2015 года должна была поднять популярность Меркель и ее партнеров. Но судя по всему, немецкое общество устало от того, что за 15 лет властная конфигурация почти не менялась. Это воспринимается многими уже не как стабильность, а как стагнация. Кризис традиционных партий считается одной из главных причин роста популярности «зеленых». Особенно это касается социал-демократов, которые были младшими партнерами в трех из четырех правительств Меркель и в глазах избирателей утратили свою идейную идентичность. Отчасти на роль главной левой силы теперь претендуют именно «зеленые». 

На выборах в Бундестаг в 2017 году многие прежние избиратели ХДС и СДПГ поддержали «Альтернативу для Германии» (АдГ). При этом для самой АдГ именно «зеленые» — главные идеологические оппоненты, хотя они борются за избирателей из разных общественных страт. С точки зрения «Альтернативы», за последние годы и десятилетия правительство реализовало почти все ключевые идеологические инициативы «зеленых» — начиная с отказа от атомной энергетики и заканчивая однополыми браками — и тем самым радикально изменило лицо самой Германии.

В свою очередь, для многих немцев, напуганных ростом популярности самой АдГ, «зеленые» выглядят той самой силой, которая, в отличие от обессилевших старых партий, способна противостоять правому популизму. И АдГ, и «зеленые» эксплуатируют тревогу немецкого общества по поводу возможной утраты привычного благополучия. Но в риторике АдГ главная угроза — иммиграция и всевластие европейской бюрократии, а для «зеленых» — распространение идей самой АдГ. За 40 лет из радикальных критиков «зеленые» превратились в защитников немецкой общественной системы, которая и сама радикально изменилась. 

Коронавирус сбил с «зеленых» корону

На фоне подъема рейтинга «зеленых» эксперты заговорили о том, что они могут стать еще одной «общенародной партией» (Volkspartei) — то есть такой, которая пользуется поддержкой не только среди мобилизованной группы сторонников, но и в обществе в целом. Однако в 2020 году, за несколько месяцев пандемии и карантина, «зеленые» вновь серьезно отстали от христианских демократов и опустились почти что до показателей СДПГ, то есть до 17–19%. Эксперты объясняют это тем, что действующее правительство во главе с Меркель сделало для борьбы с пандемией все, что могли бы предложить сами «зеленые»: доверилось ученым, поставило человеческую жизнь выше экономического роста и в качестве побочного эффекта карантина еще немного улучшило экологическую ситуацию. Стоило делам этих партий пойти немного лучше, как цифры популярности «зеленых» упали до более привычных значений. 

Проблема «зеленых» в том, что их электорат распределен по немецкому обществу неравномерно, а самых преданных избирателей, которые голосуют за них при любых условиях, довольно мало. Особенно заметно это по электоральной географии: «зеленые» — по-прежнему партия западных немцев. Во всех землях, ранее входивших в состав ГДР, их результаты на выборах в Бундестаг 2017 года оказались ниже, чем в среднем по стране. 

Уже в конце 1990-х годов эта партия, за которую в первые годы существования голосовали молодые, часто не очень богатые немцы, превратилась в опору наиболее обеспеченных граждан страны (в среднем богаче только избиратели свободных демократов). При этом поддержка «зеленых» среди самых пожилых немцев (старше 60) все равно заметно ниже, чем у других крупных партий, а в обществе, где они составляют почти четверть населения, это очень важный фактор.

Сегодня «Зеленые» попали в замкнутый круг: чтобы вернуть собственную политическую идентичность и меньше зависеть от перепадов популярности крупнейших партий, им снова нужны смелые, прорывные требования. Но так они рискуют оттолкнуть от себя более умеренную аудиторию, которая им нужна для превращения в «общенародную партию». Пока эта дилемма не решена, немецкие журналисты вспоминают о том, что в 2011 году, как раз после аварии на «Фукусиме», рейтинги «зеленых» взлетели даже выше цифр 2019 года, до 28%, но в итоге на выборах 2013 года они получили привычные 8,5%. 

Будущее «зеленых» — это важная тема и для России, ведь сегодня эта партия наиболее последовательно и жестко выступает за сохранение и даже расширение санкций. В частности, после отравления Алексея Навального она потребовала прекратить строительство «Северного потока-2». И если «зеленые» по итогам следующих выборов войдут в правительство Германии, российские власти рискуют столкнуться с новым центром сопротивления. 
 

читайте также
показать еще
Motherland, © Таццяна Ткачова (All rights reserved)